- В поле две воли, чья правее та и сильнее! - ответил юноша.
- Согласен! - тяжело вздохнув, произнес поручник. - Но все же. Когда наденешь броню и шлем, возьмешь в руки сабельку и щит, сразу почувствуешь, как это на себе пуд железа таскать. А еще четвертью пуда наносить удары и защищаться! Если силы равные, победит тот, кто выносливее, меньше устанет! Ты когда последний раз броню надевал?
- Еще ни разу! - ответил Андрей.
“Горе то, какое! - обуреваемый мрачными предчувствиями, думал Бекман, уходя от него. - Убьет его Коробьин!”.
Никодим, присутствовавший при этом разговоре был расстроен не меньше Елизара Романовича. “Как же так? - переживал он. - Только нашел молодого князя и могу его навсегда потерять! Был бы помоложе, встал бы у поля вместо него!”. Поразмышляв, Никодим по своему решил помочь своему хозяину. Утром следующего дня он отправился к Александре.
- Ну, что у тебя старый случилось? - прошамкала ему старуха. - Опять твоего князя, что ли отравили?
- Хуже, еще хуже! Выслушай меня Сашенька! - попросил Никодим.
- Рассказывай! Что у тебя там? - сев на лавку, приготовилась его выслушать знахарка.
Никодим, тяжело вздыхая, приступил к рассказу. Александра молча слушала его.
- Убьет его недруг! - закончил свой рассказ старик.
Убьет! - согласилась знахарка. - Жаль! Я столько сил потратила, столько ночей не спала, чтобы вырвать его из лап смерти. И все напрасно!
- Александрушка! - жалобно произнес Никодим. - Помоги!
- Помогу! По старой дружбе! - пообещала знахарка. - Хотя знаю, денег у тебя старый нет, потому, что все отдал своему молодому хозяину. Но мне и тех достаточно, что ты мне заплатил за его лечение.
- Деньги есть! Приберег на черный день! - ответил ей старик, показав вынутый из кармана золотой. - Бери!
Взяв золотой, старуха ушла за печь, в свою комнатку за стенкой. Вернулась она с маленькой глиняной баночкой, с крышкой, запечатанной сургучом.
- Перед боем пусть выпьет настойку из этой банки! - посоветовала она, передавая баночку Никодиму.
- Это колдовская вода? - спросил старик.
- Боже мой, какие вы все дремучие! - устало вздохнула Александра. - Это настойка рвотного ореха, который произрастает в теплых краях, там, где живут слоны. Его порошок мне продал на базаре один перс.
- А ты проверяла его на ком-нибудь? - еще не доверяя знахарке, спросил Никодим.
- Конечно! - ответила Александра. - Ведь это сильнейший яд. Только в около смертельных дозах он действует так, как нам нужно.
Никодим насторожился.
- Расскажи! На ком ты его проверяла? - попросил он.
- На Баюне! - ответила знахарка.
- На ком, на ком? - переспросил Никодим.
Александра показала пальцем на огромного черного кота, сидящего на печи:
- Подлила я в это лекарство немного настойки кошачьего корня. Баюн вылакал все в свое удовольствие. А потом начал такое творить! Старый он, обижали его соседние коты, а тут вышел во двор, только клочки шерсти от его обидчиков в разные стороны полетели.
- Бери, бери! Поможет лекарство князю! - напутствовала старуха Никодима, выпроваживая из избушки.
После посещения Оружейных рядов Гостиного двора и беседы с Бекманом, Андрей наконец понял, что в броне, поединок ему не выдержать. Его силы еще не успели полностью восстановиться после отравления. “Отказаться от поединка и покрыть себя вечным позором, дав возможность торжествовать злу? - рассуждал князь, сидя в плетеном кресле в своем саду. - Не бывать этому! Пусть лучше я погибну от клинка злодея!”. Мозг лихорадочно перебирал различные варианты поединка, но всегда предрекал ему поражение.
“Неужели мне придется умереть, не отомстив негодяю?” - стучала в висках одна и та же мысль. Изнемогая от чувства собственной беспомощности, юноша не выдержал и ненадолго заснул. А когда проснулся, вспомнил, что приснился ему чудесный сон. Кто-то невидимый, но яркий и светлый, наполняющий все пространство вокруг него, дает ему в руки тонкую тросточку и говорит: ” С нею ты будешь непобедим!”.
- Как? - удивляется он.
- А ты догадайся! - отвечает голос неизвестного, ослепляя его светом, льющимся со всех сторон.
Больше ничего присниться ему не успело. Андрей посмеялся над палочкой, которой можно побеждать врагов и забыл сон. А утром пришла разгадка сна. “Так ведь эта палочка, испанская шпага, которую он видел в Гостином дворе, - за завтраком, ахнул от догадки Андрей. - В университете, в Падуе, он был неплохим фехтовальщиком! Что мешает ему, быть таким же на поле? Разве поле не позволит ему, используя тонкие, хитроумные движения и приемы, держась на значительной дистанции, умело и своевременно маневрировать, нанося неуклюжему, тяжело вооруженному сопернику уколы в незащищенные части тела?”.
После завтрака, взяв с собой Никодима, он отправился в Гостиный двор. Испанец ни сколько не удивился возвращению покупателя.
- Я знал, что вы вернетесь господин! - сказал он Андрею. - Это оружие сделано для вас!
Возвращаясь, у самого дома, Андрей не заметил, что на него как-то странно смотрит высокий крупный мужик, стоящий напротив его дома, на другой стороне улицы. Это был Гришка Шибаев. “Кузнечик! Раздавлю одним пальцем!” - довольно думал Гришка, обгрызая заусениц на своем жилистом пальце и исподлобья наблюдая за входящим в дом Бежецким.
Все оставшееся до поля время Андрей использовал для развития навыков фехтования. Каждый день он до изнеможения фехтовал с невидимым противником. Приезжавший к нему по вечерам Бекман, глядя на его тренировки, с горечью в душе вздыхал: “Неужели он серьезно собирается биться этим легким клинком с бойцом в броне?”.
Десять дней пролетели незаметно. Андрей перед поединком почти не спал, но чувствовал себя бодро. Под утро, Никодим стал уговаривать его перед поединком, принять чудодейственную настойку Александры. Молодой князь категорически отказался:
- Этим делу не поможешь! Все решит Бог!
Елизар Романович с братьями, заявленные на поле поручником и стряпчими, приехали еще затемно. Андрей с Никодимом уже на конях ждали их у ворот дома.
- Ну, как Аника-воин? - поздоровавшись, спросил Андрея Бекман. - Есть дрожь в коленках?
- Немного есть! - признался молодой князь.
- Значит все в порядке! - натянуто рассмеялся Бекман, стараясь скрыть свои дурные предчувствия по поводу результатов поединка. - Поехали! С Богом!
Мост возле Москворецких ворот Китай-города проехали, когда из-за верхушек леса за Москвой-рекой показался краешек солнечного диска. На поле еще никого не было. Оно представляло собой ровную, вытоптанную прямоугольную площадку, размерами примерно 8 на 4 саженей, края которой окружали высокие луговые травы. Объехав ее по периметру, Андрей решил, что места для маневра достаточно. Раздался стук копыт по деревянному настилу моста. Все повернули головы в его сторону, ожидая, что приехал соперник Андрея. Но это были судьи, люди из приказа и четверо стрельцов, вооруженных бердышами, которых они взяли для поддержания порядка на поединке. Солнце поднялось над лесом и стало совсем светло. Вокруг начал собираться народ, привлеченный скоплением вооруженных людей, а ответчика все не было. Солнце уже начало печь, когда на мосту показалась кавалькада людей Коробьина. Андрея удивило его улыбающееся лицо. Вскоре он узнал, почему так беспечен был ответчик.
- Наймита хочу выставить вместо себя! - нагло заявил он судье князю Куракину.
- Не уж то захворал князь! - подозрительно оглядывая Коробьина, спросил Куракин. - Что-то не видно по тебе!
- Уповаю только на помощь господа! - ответил Коробьин. - Из последних сил держусь!
- Что скажет истец? - обратился к Бежецкому судья.
- Ты погоди судья! - попытался остановить Куракина Бекман. - Пусть для начала назовет его?
- Вот он! Посадский человек Григорий Шибаев! - показал Коробьин на вышедшего в центр поля богатырского вида человека. На нем блестели вороненой сталью ряды пластин юшмана, голову покрывала “мисюрка” с “бармицами” до плеч, ноги защищали железные поножи, а на поясе висела тяжелая турецкая сабля, украшенная драгоценными камнями. В руках он держал небольшой круглый щит.