У ворот окольного города князя с искренним, а скорее всего с напускным радушием встречали пестро разодетые бояре.
– Со счастливым прибытием, княже! – с угодливыми улыбками приветствовали они Ростиславича.
Дружинники, привстав на стременах, высматривали в толпе встречающих знакомые лица, здоровались и громко смеялись.
Толпы смолян с приветственными криками встречали Изяслава Мстиславича и его дружину. Бил в набат вечевой колокол на Торгу – главной вечевой и рыночной площади города. И Торг, и набережная с причалами у Днепра располагались обособленно от остальной части города, находясь сразу за Пятницким острогом, за пределами мощных городских и острожных стен. Торг был отделён от совсем никак не укрепленной набережной лишь линией хилого тына (частокола). Именно сюда и стекался народ на общегородское вече по случаю повторного вокняжения на отчем столе Изяслава Мстиславича.
Горожане с интересом разглядывали старого-нового князя, его воев, значительная толика общественного внимания досталась и юному наследнику князя. Сразу, первое, что бросилось мне в глаза, – это тотальная милитаризация горожан. Становилось понятным, почему полоцкий князь, с ослабленной из-за болезней дружиной, столь скоро и без всякой попытки решить дело удержания своей власти силой, покинул город. Сражаться сотней дружинников против нескольких тысяч вооруженных горожан – то еще удовольствие, можно запросто и головы лишиться. Все половозрелые лица мужского пола – мизинные люди: кузнецы, кожемяки, шевники, мясники, котельники были обряжены в самые разные доспехи (от кожаных до металлических), а в руках сжимали копья, рогатины, луки, стрелы, колы и топоры. Теперь становилось окончательно понятно, почему князья, даже имея собственные дружины, были вынуждены считаться с мнением народа.
Над Торгом, куда мы въехали с территории хорошо укрепленного Пятницкого острога, возвышались купола трех православных церквей – Пятницкой, Иоанна Богослова и Николы Полутелого, а в полусотне метров от храма Ивана Богослова, ближе к берегу Днепра, возвышался типичный такой западноевропейский островерхий шпиль на круглом башенном основании то ли кирхи, то ли костела.
Перемога в свое время просветил меня в смоленском церковном зодчестве, поэтому я все три храма мигом срисовал, а затем сумел их быстро опознать «who is who». «Латинская / немецкая божница» (ротонда) стояла посреди квартала немецкой слободы, огороженной высоким частоколом. Внешний периметр этого немецкого забора одновременно служил отдельным участком внешней линии обороны Торга, составленного из тынового ограждения. Сразу за тыном Торговой площади начинался берег Днепра с причалами. То есть немцы при желании вполне могли послужить своеобразным «троянским конем» при взломе линии обороны Торга. О чем только думают смоленские аборигены? Позднее, в процессе личных контактов, мне станет известно, что обитатели немецкой слободы свою церковь называли несколько иначе. Латинская церковь была воздвигнута и соответственно звалась в честь Пресвятой Богородицы, посему выходит, что смоляне умышленно или случайно напортачили с переводом и «малость» исковеркали название церкви.
Пятницкая церковь высилась у противоположного от немецкой ротонды, восточного угла Торга – близ Пятницкого ручья и Пятницкой проездной башни. Ничем не выдающаяся с архитектурной точки зрения, длиною примерно 18 и шириною 12 метров. Сложена была из плинф. Интересно было другое, церковь была сооружена на денежные взносы смоленского купечества и помимо духовного окормления прихожан также выполняла и некоторые другие, коммерческо-рыночные функции.
Западнее Пятницкой церкви стояла церковь Николы Полутелого, также построенной на деньги купеческого сообщества. Характерны даже сами названия последних двух храмов – Пятницы (покровительница торговли) и Николы (патрон «плавающих и путешествующих»).
В центре Торга была воздвигнута церковь Иоанна Богослова. Это был крестово-купольный, одноглавый, трехапсидный храм, внешне схожий с Заднепровской Петропавловской церковью. Сама церковь Иоанна Богослова и детинец при храме были построены еще при князе Романе Ростиславиче. Но вскоре весь этот комплекс зданий, вся княжеская резиденция была передана в ведение Пятницкой кончаковской администрации. Храм Иоанна Богослова сделался приходским, а при церкви, в здании бывшего княжеского терема, открыли школу. Вот это последнее обстоятельство меня искренне порадовало. Громадье планов, роющихся в моей голове, без множества образованных людей осуществить было просто не реально!
О смоленских церквах можно говорить еще долго, в городе их насчитывалось около двухсот! В основном, конечно, они были деревянные, каменных храмов было только двадцать шесть штук. «Частные» – дворовые или вотчинные церквушки, построенные в подворьях зажиточных горожан, за явным преимуществом преобладали над «общественными» приходскими церквами.