Войско из Михайлова ушло в тот же вечер. Сторожа опять приступили к своим обязанностям. Через шесть дней их сменили. Как всегда, заехав в скит к Варфоломею, сторожа простились с ним и вечером следующего дня, уставшие и довольные, достигли посада Донкова.
В день, когда сторожей освободили из подземного плена, у двери Разбойного приказа состоялась встреча двух старых друзей.
— Привет Юрашка! С тех пор как наследство Бежецких получил, не здороваешься! Нос воротишь!
— Иди-ка ты своей дорогой Колобок, изводи дальше свою бумагу!
— А вот зря ты Юрашка друзей не замечаешь, подъячих за людей не считаешь! Я ведь к тебе не просто так! Старую дружбу в отличие от тебя помню! Именьицо-то ты получил, а законный хозяин, если верить тебе, убиенный, жив и по земле в Донкове ходит! Скоро здесь в Москве будет!
— С чего ты взял?
— Испугался? Бумага у начальника нашего стола лежит! От Донковского воеводы!
— Катись-ка ты подальше Колобок! Умер он и даю тебе слово, никогда уже не воскреснет!
Глава VI. Приставы
Возвратились в Донков сторожа поздно вечером. Утром следующего дня, первого дня Нового Года[32], они уже купались не только в теплых потоках южного ветра, обещающего большой урожай овса, но и в лучах славы. Весть об их приключениях обогнала сторожей. Каждый житель Донкова, считал своим долгом, выразить свою признательность героям и зазвать к себе за праздничный стол. Но Симеонов день[33] закончился, и наступили серые будни, связанные с уборкой урожая и подготовкой к зиме, ведь каждый из них был не только ратником, но и сельским хозяином.
На пятый день сторожей вызвал к себе воевода Вельяминов. От имени государя, за пленение царевича, он вручил Ивану Савину и казакам, взявшим его, Евсейке Печенкину и Фильке Григорьеву по рублю, а всем остальным по его половине. Все были рады, только всегда сомневающийся Филька Григорьев, остался недоволен, выразив свое мнение:
— Не царская это награда. Царевич стоит дороже!
Савин сразу одернул его: — Без языка хочешь остаться умник?
Царскую награду получил, из рук государя воевода Головин. Иоанн Васильевич вручил ему медаль. Не весомый золотой корабленник, с портретом английского короля на корабле в море с мечом и щитом, на одной стороне и изображением лилиевидного креста в восьмидужном обрамлении на другой, который вручался более важным сановникам, а венгерский дукат, весом в два раза легче.
Царевича умыли, одели в дорогие одежды и представили царю. Потом его, осыпав подарками, со свитой, отправили в Крым к своему гарему, обменяв на 20 наших пленников, долгие годы томившихся в татарских тюрьмах.
Скурыдин, приехав, первым делом поинтересовался у сестры об Андрее. Та, грустная от мысли о разлуке с ним, была немногословна, сказав, что он ждет вестей из Москвы. Попарившись в баньке на берегу Дона, вечером следующего дня, Скурыдин отправился к Лыковым в гости. Хозяева были дома. Тимофей Мартынов долго обнимал его, повторяя:
— Ну, ты Василий, как твой отец, настоящий богатырь!
Андрей бросился расспрашивать:
— Расскажи, как все было. Как жаль, что меня не было с тобой!
— Еще навоюешься, Андрюша! — улыбнувшись, успокоила его Арина Евдокимовна, пригласив всех за праздничный стол. — Стратилатов день, Андрюшины именины!
Расспросам не было конца. Лыков, выпив медовухи, вспомнил свои боевые молодые годы. Жена подзадоривала его:
— Неужели все так и было?
Застолье закончилось поздним вечером. Несмотря на улыбки хозяев, Скурыдин сердцем почувствовал тоску тревожного ожидания, поселившуюся в их доме. Арина Евдокимовна, провожая его, тихо сказала, так чтобы другие не слышали:
— Ты не забывай Андрюшу. На рыбалочку или еще куда бери. А то боюсь, не дотянет он до вестей из Москвы!
На рыбалку у Скурыдина не было времени. Но все равно он княжича не забывал, забирая его с собой для решения хозяйственных вопросов. Человек умный, за границей учился, может, что и подскажет. А вопрос был один. Кого посадить на свою землю? 150 четей оклада, которые он получил при верстанье в новики в придачу к отцовской даче, должен был кто-то обрабатывать!
Еще весной подходил к нему Евтифейка Михайлов сын Кошкаров, захребетник крестьянина Искокова. Отдал тот ему в жены свою дочь с условием, что жених отработает на него 10 лет. Уже время прошло, у Евтифейки сыновья подросли, а он все горбатился на тестя скрягу. Сыновья Искокова успели отделиться, и жена уже готова уйти от батюшки, а куда? Денег на обзаведение хозяйством нет!