Действительно. Евтифей, мечтая стать самостоятельным хозяином, время зря не тратил. Еще на Великий Пост, со вторым арендатором, они нарубили нужное количество строительного леса. Лес, пролежал на делянке все лето. Из такого сухого материала можно было рубить дом в любое время. На Третий Спас[37], едва освободившись от жатвы, там же в лесу, мастер на все руки Ефтифей Михайлов, начал рубить сруб. Работал, не спеша, на совесть. И вот теперь, когда пришло время, обратился к миру за помощью по перевозке разобранного сруба к месту установки дома.
Дом уже начали собирать. Мастера, стуча топорами, подгоняли бревна окладного венца на вкопанные в землю сосновые чурки (подстолбники), на которых должен был держаться весь дом. Рядом стояли столы с угощеньем, вокруг которых суетились наряженные бабы и девки. Михайлов, увидев знакомого всадника, подбежал к нему с радушным приглашением:
— Слезай боярин! Отведай яств с нашего стола!
Скурыдин есть не хотел, но, чтобы не обидеть хозяина, передал поводья коня сыну крестьянина. С наслаждением вдыхая запах свежей щепы и ароматы жареного мяса, смешавшегося с дымом костра, он подошел к одному из столов. На грубо сколоченных досках лежала на глиняных тарелках и деревянных подносах неприхотливая крестьянская еда: вареные яйца, куски копченой свинины, жареные куры, дикие утки, фаршированные яблоками, соленые огурцы, нарезанная ломтиками редька, лук. Между ними в глиняных кувшинах стояли квас и сыть, разведенный по особому рецепту мед.
Попробовав всего понемногу, Скурыдин поблагодарил хозяина и его жену за угощение. Вымыв руки в принесенном одной из девок медном тазике с водой, Васька в сопровождении хозяина направился к строящемуся дому. Дом рос как на дрожжах. В выкопанную под домом яму, мужики опустили небольшой сруб. На пятом венце мастеровые настелили пол, предварительно положив в середине матицу, чтобы половые доски не прогибались. В нем они прорубили вход в этот сруб. Будет где хранить в жару продукты! На седьмом венце вырубили окна.
Крестьянин, стоя рядом с Васькой, довольный происходящим, пояснял:
— Как уложим все венцы, будем конопатить мхом. Потом устроим кровлю. Через год после постройки, конопатить буду еще раз, только не мхом, а льняными отрепьями.
К обеду хозяин пригласил всех к столу. Скурыдин отказался. Он не мог еще отойти от первого приглашения.
— Ну, что ж, боярин, жду тебя через неделю, на «печебитье» — сказал, провожая его, Ефтифейка, — печь всем миром ставить будем!
Скурыдин окинул взглядом радостные лица сидящих за столами крестьян. Девки завели озорную песню. «Надо обязательно приехать!» — решил он, поддавшись общему настроению. Ему еще не дано было знать, о том, какие суровые испытания выпадут на его долю, спустя всего лишь некоторое время!
Решив взять Андрея на пашню, Васька завернул коня к Лыковым. Ворота в стрелецкий двор и дверь в хоромы были настежь открыты. Из дома доносился женский плач. Спешившись, встревоженный юноша вбежал в дом. В горнице, сидя за столом, рыдали, что-то причитая, Ксюшка и Арина Евдокимовна.
— Что здесь случилось? — громко спросил он у них.
Женщины не обращая на него внимая, продолжали плакать. И тут он понял, что в доме нет Андрея.
— Где Андрей? — обратился Васька к сестре, тряся ее за плечи, пытаясь привести в чувство.
— Увезли Андрюшу! — сквозь слезы ответила сестра. — Увезли!
— Кто увез? — не понимая ее, переспросил юноша.
— Из Москвы, люди царские! — опять всхлипнула Ксюшка и еще сильнее заплакала.
Поняв, что от сестры он больше ничего не добьется, Васька обратился к хозяйке:
— Арина Евдокимовна! Ради Бога расскажи, что здесь случилось! Что за люди царские забрали Андрея?
— Трое приставов из Москвы! — вытирая платочком, полные слез глаза, пояснила Лыкова.
— Так что же вы плачете! Приедет в Москву, разберется с наследством, весточку пришлет нам, что жив и здоров! — попытался успокоить сестру и Арину Евдокимовну Скурыдин.
— Боимся мы за него, Вася! — ответила Арина Евдокимовна.
— А что же так?
— Странные они какие-то! Грубые, все торопили! Нам даже не дали времени его собрать!
— Наших попросила бы заступиться!
— Не было наших мужиков!
«Действительно странные! — насторожился Васька. — Должны были для начала заехать к воеводе или приказному дьяку, предъявить грамоту, а потом с ними или с начальником стрелецкого караула явиться к Лыковым!». Смутные сомнения закрались в его душу. Василий вспомнился рассказ Андрея о попытке убить его разбойниками. Кому и зачем нужна была его смерть?