— С каких пор директор лично посещает занятия первокурсников? — подавив внутреннюю ярость поинтересовался Суворов.
Голос вояки звучал жестко и куда громче, чем ему хотелось бы, выдавая высшую степень раздражения всем происходящим.
Демьян Афанасьевич Стародубский внимательно осмотрелся на ходу цепким взглядом, не сразу удостоив своим драгоценным вниманием Суворова, что многое говорило о настроении директора и его отношении к тому, что он сейчас видит.
— Давай без этого, Тарас, — суровым тоном ответил, наконец, директор, — ты что тут устроил? Мало тебе было последнего предупреждения в прошлом году?
— Да срал я на твои предупреждения, Демьян Афанасьевич, — подавился возмущением Суворов, — в этих стенах главное дисциплина и эффективность!
— Поэтому сегодня ты решил отчислить весь класс первокурсников?
— Шпана это мятежная, а не первокурсники, — гневно взмахнул рукой Суворов, — сейчас они не выполнили приказ о задержании преступника, завтра продадут родину и государя. К тому же у тебя еще семь классов перваков на курсе есть, не велика потеря.
— Мятежники говоришь, — посмаковал вырвавшееся слово директор, — весьма громкие слова, Тарас, — с нотками угрозы предостерег Стародубский.
Все еще пышущий раздутыми ноздрями как бык, Суворов хотел было высказаться в ответ, но, на миг, прикрыл глаза и смог смолчать.
— В прошлом году первый курс закончили всего трое твоих подопечных из пятнадцати, — продолжил Стародубский ровным голосом, — в очередной раз меньше, чем у любого другого инструктора. В этом же году, Тарас, ты решил пойти еще дальше?
— Не тебе указывать Суворову, как готовить офицеров к имперской армии, Демьян Афанасьевич!!! Род Суворовых занимается этим поколениями и не потерпит подобных оскорблений от старика в отставке, который десятилетиями не вылазит из своего уютного директорского кабинета! — взорвался Тарас Степанович.
Весьма влиятельный и могучий в иерархии Рюриковичей военный род Суворовых может многое себе позволить, и последнее время именно Суворовы лоббировали внутри клана мнение, что последнему члену угасающего рода Стародубских давно пора на покой.
— Вот тут ты не прав, Тарас, — проигнорировав эмоциональную нападку, хищно улыбнулся директор и тягучий эфир Стародубского окутал пространство вокруг Суворова и обрушил того на колени, — в этих стенах указывать я могу сколько и кому угодно.
— Что ты себе позволяешь, старик!!! — вскрикнул Суворов и побурел от натужных попыток подняться на ноги, — в царском лицее работают двадцать два члена рода Суворовых! Без нас вся система подготовки загнется!!!
— Теперь двадцать один, — подчеркнуто равнодушно уточнил Стародубский, — Тарас Степанович Суворов, сегодня ты перешел черту и отныне пожизненно отстранен от преподавания в царском лицее, твой пропуск аннулирован, как и все сопутствующие ему привилегии.
— Как я тогда попаду в свой дом?! — явно намереваясь позже оспорить произвол директора рыкнул Суворов.
— Это не твой дом, Тарас, а лицейский. Ровно, как и блок с тренировочным полигоном к нему прилегающий. Не переживай, я найду достойного жильца, а твои вещи соберут к вечеру.
— Ты не посмеешь!!! — не скрывая ярости взревел Суворов, — я живу там с десяти лет!!!
— Жил, — исправил его Стародубский и повел рукой, после чего пара жилистых мужиков в гвардейской форме подхватила лейтенанта Суворова под руки.
Ни один из тридцати девяти бойцов в серо-черной униформе не смел перечить высокопоставленному директору Стародубскому из Рюриковичей и уж тем более, даже в самых смелых мечтах, не помышлял встать на пути у гвардейцев его высочества.
— Род Суворовых этого так не оставит! — проскрежетал зубами Тарас Степанович.
— Уже оставил, — хитро прищурившись парировал Стародубский, — патриарх рода Суворовых уже уведомлен и обязался лично проконтролировать твой отъезд.
— Дядя?! — в ужасе округлил глаза Суворов и весь его былой напор и уверенность улетучились как дым, а гвардейцы поволокли поникшего вояку к выходу.
Убедившись, что с одной проблемой покончено, Стародубский медленно повернулся ко мне.
— Артемий Сергеевич, — окинул меня тяжелым осуждающим взглядом Стародубский, — и дня не прошло с вашего поступления, а я уже пожалел, что дал на него добро. Кажется, я просил вас не искать проблем.
— Я ничего не искал, Демьян Афанасьевич, — безобидно развел я руками, — у меня тут занятие по расписанию офицерского курса.
— Насчет этого курса мы с вами поговорим отдельно, Артемий Сергеевич, — бросив взгляд на часы и нахмурившись пуще прежнего пригрозил Стародубский, — но позже.