Но, даже спустя пять лет, моим самым нелюбимым был и остается сон.
Вернее сказать, его постоянная необходимость.
В первые месяцы после пробуждения я спал почти сутками. Мозг тринадцатилетнего ребенка просто не мог справиться с сознанием Ловца и постоянно нуждался в отдыхе и перезагрузке.
Приходилось накладывать ограничения на собственный разум, чтобы иметь возможность хоть как-то функционировать. Со временем, мозг стал справляться все лучше и адаптировался, но, даже сейчас, продолжает требовать отдыха.
Особенно после перенапряжения источника и частого использования эфира.
Аудиенция с отцом в итоге затянулась до глубокого вечера и ночную вылазку на границу пришлось отменить. Да и после того, что я узнал вчера за закрытыми дверьми Серого особняка, прошлые планы потеряли всякую актуальность и будущее заиграло новыми красками.
Всю прошедшую ночь я потратил на подготовку к предстоящей поездке, а наутро уже завтракал в Тобольске.
— Вкусно? — осторожно спросила Есения.
— Очень, — улыбнулся я, уминая очередной блинчик.
— Сама готовила! — сверкнула самодовольными голубыми глазками моя младшая сестренка.
— Врешь, — буркнула старшая Алена и залепила сестре подзатыльник.
— А вот и нет! — возмутилась девочка и с ногами вскочила на стул.
— А вот и да, — проигнорировав мелкую угрозу, ответила Алена, — будешь столько врать, Артем перестанет привозить тебе подарки.
— Неправда! Брат ни за что так не поступит с любимой сестрой! — угрожающе взмахнула пальчиком Есения.
— Про меня речи и не было, — ухмыльнулась Алена.
Младшая уже набрала воздуху чтобы ответить, как подобает воспитанной девятилетней аристократке, но тут в столовую вошла княгиня и Есения только щеки раздуть успела, да так и замерла.
Даже утром Екатерина Денисовна Соколова выглядела изящно, как и подобает хозяйке дома. Сложная прическа с длинной косой на правую сторону, легкий макияж, подчеркивающий ее большие глаза, и обманчиво простое платье из бежевых тканей с цветочным узором.
— Я что говорила про поведение за столом? — строго спросила мама и младшая тут же прижала попу к стулу.
— Прости, матушка, — синхронно отозвались девочки и только когда порядок в столовой был восстановлен княгиня перевела взгляд на меня.
— Доброе утро, Артем, — с теплой улыбкой поздоровалась Екатерина Соколова, поправляя золотую брошь, — как добрался?
— Доброе утро, матушка, — кивнул я, — без приключений.
— Точно? — подозрительно сощурилась княгиня, — выглядишь уставшим.
— И правда, — присоединилась к матери Алена и оценивающе окинула меня с головы до ног, — как ты, братец?
— Лучше всех, не переживайте, дамы, — заверил я, — просто спал плохо.
Потому что полночи спарринговался с Прохором за право отправиться в столицу без Зверевой. Безуспешно. Только эфир зря потратил.
— Хорошо, — неохотно приняла мой ответ княгиня и отвернулась к ростовому зеркалу, продолжив поправлять и так идеально сидящие украшения.
— Отец передал что сегодня его не будет, — осторожно подметил я, и Екатерина Соколова едва заметно вздохнула.
— Как будто его тут кто-то ждет, — холодно бросила княгиня и рывком сорвала непослушную брошь, потеряв всякий интерес к зеркалу.
В этот момент в столовую заглянул низкорослый слуга и что-то коротко передал хозяйке дома.
— Иван Сомов прибыл. Заканчивайте завтрак, ждем вас во второй гостиной через пятнадцать минут, — объявила уже взявшая себя в руки княгиня и грациозно покинула столовую.
— Артем, — воспользовавшись моментом шепнула Есения с виноватым лицом, — если честно, я не готовила блинчики.
— Не переживай, я знаю, — шепнул я в ответ и потрепал девчушку по волосам, — подарок уже давно ждет тебя в комнате.
— Юхуууу! — воскликнула Есения, чмокнула меня в щеку и умчалась прочь.
— Балуешь ты ее, — с завистью вздохнула Алена.
— И не только ее, — улыбнулся я и протянул старшей сестре потрепанную бордовую ткань, перемотанную золотой лентой.
Едва скрывая любопытство, Алена сорвала ленту на пол и аккуратно раскрутила сверток на столе прямо поверх столовых приборов.
Пытливый взгляд девушки зацепился за блестящие сережки из красного золота, что лежали в самом центре.
— Украшение? — недоуменно спросила сестра, у которой был весьма специфический вкус на подарки.
— Еще вчера это золото было браслетом индийского аристократа, с помощью которого он призвал огненную гиену и оставил мне вот это, — пояснил я и оттянул ворот рубашки, демонстрируя три глубоких магических ожога на шее.