На этот раз Холмский не одарил взглядом вошедшего, а начал задумчиво потирать ладони, взвешивая варианты. Для того чтобы запутать возможную прослушку, Рюрикович намеренно разбросал три зацепки, явно намекающие что самолет Артемия Соколова собьют в первый час полета. И это были не ложные зацепки, а вполне настоящие.
«Неужели князь Соколов действительно блефовал?» — пронеслось в голове у Холмского, но он усилием воли отринул эту мысль.
— Даю зеленый свет, — приказным тоном заявил Артур Холмский, приняв окончательное решение.
— По какому? — робко уточнил слуга.
— По всем трем, — твердо обозначил Рюрикович.
— Но ведь… господин, — нерешительно отозвался слуга, — ячейки одноразовые и крайне дорогие. Выстроить новые займет не один год. Если задействовать их все на одну цель, это вызовет вопросы и увеличит вероятность обнаружения. К тому же никто не может умереть трижды, стоит ли…
— Стоит, — прикрыв глаза и прислушавшись к внутренним ощущениям выдохнул Рюрикович и строго добавил, — выполняй!
— Есть! — не посмел больше перечить слуга и покинул помещение.
А Артур Михайлович Холмский остался сидеть в штабе бункера и нервно перебирал пальцами по кожаному подлокотнику кресла, борясь с неприятным предчувствием, которое отказывалось его покидать.
За каких-то два дня в столице восемнадцатилетний мальчишка подпортил планы, которые готовились двенадцать лет и разом стал слишком заметной угрозой. Подозрительно вовремя этот малец появился в столице, но хорошо, что все закончится быстро и не придется звонить «ему».
Потому что, если «он» посчитает что Холмский не справляется и решит вмешаться лично, лицею придется искать нового главу безопасности, а Артуру Михайловичу комфортабельный гроб.
«Он» не прощает ошибок.
«Все хорошо, все под контролем» — как мантру пробубнил Артур Холмский себе под нос и тяжело выдохнул. Как только придет подтверждение смерти мальчишки, останется только минимизировать последствия и залечь на дно.
Имперская канцелярия только на вид кажется бездействующей, а гвардия глупой.
Сегодня они изгнаны и словно клоуны бегают за кошкой по царскому лицею в отчаянной надежде найти способ искупить свой проступок, а завтра эти же руки будут надевать петлю на твою шею.
— Сраный простолюдинский мусор, возомнивший себя равным аристократам, — презрительно выплюнул Холмский, гневно сжав кулаки.
— Господин, — в очередной раз явился слуга и Холмский окинул его волной нескрываемого раздражения.
— Что?! — едва сдерживая гнев гаркнул Рюрикович и робкая частичка надежды на короткий миг мелькнула в его сознании, — неужели объект устранен?
— Не совсем, — слегка попятившись ответил слуга, — объект избрал третий маршрут.
— И в чем проблема?! — вернул звенящую ярость в голос Холмский.
Да, не самый лучший вариант из трех, так как зависит не от Артура Михайловича лично, и ячейка находится не под его юрисдикцией и даже не под юрисдикцией союзника.
Старый адмирал Озерецкий весьма ревностно относился к любому вмешательству в его водные игрушки, но даже так, у Холмского была одна фигура в виде подконтрольного ему судна с нужным недекларированным вооружением и барахлящим когда нужно датчиком систем и местоположения.
Разумеется, после завершения дела от этого судна придется избавиться вместе с экипажем, что тоже предусмотрено. На море иногда случаются трагедии, никто и внимание не обратит. А если обратит, связать судно с Холмским не сможет ни одна крыса из имперской канцелярии.
Обидно, конечно, будет оставаться без своей игрушки в гавани адмирала Озерецкого, но потеря вполне восполнимая.
— Отряд «гамма» не может выполнить приказ, — дрогнувшим виноватым голосом доложил слуга.
— КАК ЭТО НЕ МОЖЕТ?! — взревел Артур Холмский, соскочив с места и хлестко ударив по дубовому столу, заставив голограмму пойти рябью.
«Да я их подорву прямо сейчас, тварей мятежных!» — подумал Рюрикович, но вслух не сказал.
— На их борту прямо сейчас… — замялся слуга, не посмев продолжать вслух, и вопросительно покосившись на интерактивную карту с удаляющейся над финским заливом точкой.
— Ни один дар не способен работать на таком расстоянии, — прорычал Артур Холмский словами своих аналитиков, которые установили, что расчетная дистанция контроля Артемия Соколова своего атрибута составляет четыре километра, на которые его самолет уже давным-давно улетел, — говори!
— Как прикажете, — раболепно склонился слуга, — на судне ячейки «гамма» в данный момент находится Камила Валерьевна Озерецкая, внучка адмирала.