— Бесил меня его видок, — хмыкнул Мин, — да и риска никакого! Я зверюгу пожрал. Дохлая гнилая тухлятина, конечно, словно шматок грязи схавал. Остаток эфира копеешный, но на две секунды хватило. Это того стоило чтобы старикашку по ветру пустить.
Чушь. Это не должно было сработать. На материализацию эфириала в реальность поглощается энергия исключительно живых существ. Ж и ва. Неужели она была внутри призванного зверя? Или я недооценил внутреннюю силу старика?
— Тебе ли не похрен? — ответил на мои мысленные рассуждения Мин, — сработало же!
— Сработало, сработало, — буркнул я и, пошатываясь, побрел в сторону особняка.
Тестам в боевых условиях можно смело ставить двойку.
— С плюсом! — радостно добавил Мин.
Голос моего эфириала звучал раздражающе бодро для меня, у которого адски ныла каждая клеточка тела. И будет голос Мина таковым еще долго. Пока бушует эйфория от коротких, но таких желанных секунд материализации.
Ведь куда больше чем полет, мой эфириал любит свободу.
Столица встретила меня холодным вечерним ветром и мигренью.
В четырехместном разведывательном самолете «Коготь» было слишком мало места, чтобы спрятаться от нотаций Эмилии.
«Ты чуть не умер, Артем»
«Почему нас не позвал, Артем»
«Как ты посмел потерять сознание, Артем»
И это я еще сестрам и матушке умудрился перед отлетом не попасться на глаза своим болезненным полумертвым видом.
Задерживаться в Тобольске дольше необходимого я не планировал изначально. Потому и позаимствовал у отца его «Коготь». Сверхскоростной стелс самолет, существующий на планете в единственном экземпляре.
Именно благодаря «Когтю», отец и умудрялся скрывать в своих «деловых» поездках на дальний восток военные операции в Китае, Тибете и Индии. Следы наркотрафика и контрабанды с которыми князь Соколов истово боролся с того дня как возглавил Омск, вели именно в те страны.
Без «Когтя» отец бы и года в Омске не продержался.
О существовании этого мощнейшего артефактного самолета мало кому известно. Я и сам его вживую до этого полета никогда не видел. Но когда точно знаешь, что отец в столице, область поиска снижается. А имея на вооружении «Око сокола» и Алекса, найти необходимый для быстрой и тайной вылазки агрегат не составило особого труда.
Маскировка «Когтя» оказалась удивительно схожей с маскировкой Алекса. Даже не так. Она работала абсолютно по тому же принципу! Один в один.
Из-за чего Алекс без особого труда его нашел на третьем западном аэродроме, в котором мы и совершили посадку, вернув дорогую игрушку отца на место, а теперь под моросящим дождем шли к неприметному старому седану на подземной парковке.
— Артем, а можно… — робкий голос из-за спины нарушил только-только устоявшуюся тишину.
— Нет, — отрезал я и ускорил шаг.
— Но ведь…
— Выбери что-нибудь другое, — безапелляционно заявил я и почувствовал, как мигрень усилилась.
Зашибись.
— Но я хочу «Коготь»! — упрямо вскрикнул Алекс и даже ногой топнул.
Зря, конечно. Так я смог быстрее оторваться и нырнул в дверь скрытого парковочного блока аэродрома.
Два пролета, короткая лестница и вот я уже вижу наш старенький седан с тонированными окнами. Неприметная машинка, коих по столице ездят тысячи. Без бронирования и артефактов, старенькая и не особо быстрая, но обладающая неоспоримым преимуществом перед передвижением пешком.
Там можно громко включить музыку и ни с кем не разговаривать.
Гиперактивный Мин за два часа своего гиперактивного бодрствования истратил весь мой сегодняшний лимит терпения.
Эмилия в полете ввела лимит терпения в глубокий минус.
И Алекс сейчас выбрал крайне неудачный момент для разговора. Тело все еще ломило от последствий боя со старым тхагом, а голова была готова разорваться и успокоить ее могла лишь тишина.
Тишина, которая сейчас могла мне только сниться.
— Ну пожалуйста! — уже настойчивее потребовал догнавший меня у машины Алекс, — ты мне разве не друг?
— Друг, — вздохнул я.
— Не похоже, — хмыкнул парнишка, скрестив руки.
Пожалуй, сейчас Алекс впервые за время нашего знакомства напоминал подростка.
— Я бы с радостью подарил тебе «Коготь», но он не мой.
— А чей? — ухватился за соломинку Алекс.