От бесконечной вереницы дел и встреч, Михаила Елецкого спасал лишь сон. Да и там покоя государю не было. Вместо отдыха уставший разум был вынужден раз за разом лицезреть мир в огне и горы трупов на бескрайних землях русских. Мрачное будущее, которое нависло над империей и исправить которое было по силам лишь одному единственному потомку Рюрика из ныне живущих.
Михаилу Елецкому.
По крайней мере именно так говорили тысячи голосов родовых предков, а они не ошибаются. За двенадцать лет не ошиблись ни разу. Как не ошибается и сам бессмертный Рюрик, которому ведомо не только прошлое, но и будущее его главного детища.
Тяжело выдохнув, государь решился и взмахнул рукой.
Массивные двери большого тронного зала распахнулись и впустили внутрь четырех высокородных господ, что терпеливо ожидали аудиенции добрых двадцать минут.
Задерживать их более государь не хотел, сочтут немилостью, а ведь их причина нахождения здесь более чем приятная.
Все любят подарки и награждения.
А эти четверо заслужили поощрения больше прочих.
Государь дождался пока все четверо выстроятся в линию и склонят голову, после чего сам поднялся на ноги в знак признательности и расположения.
— Господа! — властно начал император всероссийский, как только сел обратно на трон, — в этот поистине непростой для родины час, в тот миг, когда она нуждалась в помощи больше всего, откликнулись вы! Именно на таких свободных родах как ваши держится могущество нашей империи! Если бы хотя бы половина моих родичей из клана Рюриковичей были похожи на вас, то ничего подобного с нашей империей бы не случилось!
— Благодарим на добром слове, государь! — нестройно отозвалась четверка.
— Князь Аничков Андрей Алексеевич, — повелительным тоном произнес Михаил Елецкий и поджарый блондин в светлом сюртуке сделал шаг вперед, — твой водный купол спас мне жизнь и отныне я желаю покидать княжество исключительно в твоем сопровождении. В качестве главы Императорского департамента внутренних дел.
— Это большая честь, ваше величество, — поклонился глава рода Аничковых и вернулся в строй.
Так случилось, что именно его рука оборвала жизнь предыдущего главы департамента имевшего неосторожность пойти против государя. Карьерный рост в дипломатической сфере бывает и таким.
Государь медленно моргнул, принимая благодарность и перевел взгляд на следующего.
— Князь Багратион Аркадий Степанович, — назвал следующее имя Михаил Елецкий и рыжебородый мужчина с седыми висками сделал шаг вперед.
Ростом он был меньше всех присутствующих, а кровное родство с одним из Богатырей российской империи выдавали только широченные перекачанные мышцы рук, что выпирали даже сквозь свободное пальто.
— Самолет, вышедший из твоих гениальных рук это самое крепкое транспортное средство, которое мне довелось видеть. Отныне я желаю использовать только транспорт твоей компании. Также как и моя семья и вся имперская канцелярия, службу обеспечения которой ты возглавишь с сего дня!
— Как прикажете, государь! — благодарно гаркнул Аркадий Багратион и вернулся в строй.
Поколениями предки Багратионов пытались захватить пальму первенства среди артефакторских ремесленных родов и даже слава Богатыря Макара Степановича, который использовал только артефакты своего рода не помогла обогнать засевших на самых жирных государственных контрактах Рюриковичей.
Но отныне все изменится и у старого ремесленника воспылали усы от грядущих перспектив, а руки чесались начать пахать немедленно.
— Князь Романов Иван Трофимович, — эхом разнеслось следующее имя по тронному залу и вперед вышагнул суровый старик в медвежьей шубе, — почему ты скрывал своего отпрыска? — отошел от протокола государь и впился в князя Аляски тяжелым взглядом.
— Разумная осторожность, государь, — поклонился Иван Романов, — вы как отец должны меня понять.
— Как отец — понимаю, — выдохнул Михаил Елецкий, — а должен ли я понять тебя как император?
— Клятвы не нарушены, — осторожно заметил Иван Романов, — а четвертый Богатырь, не привязанный к местности огромное подспорье для безопасности империи.
— Еще не Богатырь, — поправил горделивого отца Елецкий и смягчившимся тоном добавил, — но уже близок к этому. И начал путь Федор правильно, с подвигов. Но мальчишка молод, горяч и дик нравом для столицы! Его еще обучать и обучать, а приглядывать за ним тебе, князь! Как новому главе безопасности царского лицея!