— Это великая честь для меня, — поклонился Иван Романов и вернулся в строй сверкая от радости.
К этому дню его род стремился долгую сотню лет. Ко дню возвращения в столицу. Больше не нужно будет перебиваться торговлей с заграничными буржуями, французскими виконтами и американскими баронами. Столь высокая должность прямо под сердцем у резиденции государя это билет в самый высший свет. Золотой билет!
Одарив третьего отличившегося, Михаил Елецкий перевел свой взгляд на последнего из присутствующих, но лишь на миг, а потом отвел глаза в сторону дверей.
— Господа, официальные бумаги сможете получить в канцелярии, церемония для СМИ будет проведена через три часа в Невской студии! К новым обязанностям можете приступать немедленно!
Голос Михаила Елецкого смолк, а три пары глаз уставились на молчаливого Сергея Соколова. И в их устах застряло два вопроса.
Что такого сделал недавний изгнанник, которого на месте крушения никто из них не видел, чтобы стоять рядом с ними? А если что весомое и сделал, почему им об этом не говорят?
— Князья, я вас не задерживаю, — надавил голосом государь и створки дверей тронного зала открылись.
Не смея больше испытывать терпение государя, князья развернулись и направились к выходу.
Все, кроме Сергея Леонтьевича Соколова, который так и остался невозмутимо стоять на своем месте, а остальным пришлось подавить свое любопытство. Благо, на новых должностях, коих освободилось за прошедший вечер куда больше, чем три, им было чем заняться.
— Лояльных родичей уже наградил? — полюбопытствовал Сергей Соколов, стоило дверям захлопнуться.
— Ждут очереди в приемной, — радушно ответил государь.
— Союзным Рюриковичам не понравится, что первыми ты принял не их, — покачал головой Сергей Соколов и медленно пошел в сторону трона.
Руки главы «Расправной палаты» были заложены за спину, а голубой зрачок мерцал десятком огоньков.
— Им пора привыкать к новым реалиям, — повел рукой государь, — с сего дня монополия клана на ключевые должности будет нарушена и свою компетентность придется доказывать заново. Без оглядки на родство.
— Не туши огонь маслом, Миша, — вздохнул Сергей Соколов, — слышал такую мудрость?
— Иногда нужно позволить огню сжечь кое-что несовершенное, если того требует прогресс, — улыбнулся уголками губ государь.
— Мой сын давеча говорил схожим образом, — усмехнулся Сергей Соколов и присел на нижнюю ступеньку перед троном.
— Артем мудр не по годам, — повел рукой Михаил Елецкий и поджег протянутую ему старым другом сигару.
— Это да… — качнул головой Сергей Соколов, — мы в его годы были не такими. Совсем не такими… ты ведь понимаешь, Миша, что это все еще не конец?
— Конечно, — выдыхая терпкий дым ответил государь, впервые за двенадцать лет забыв на миг о тревогах и просто наслаждаясь компанией старого друга детства.
Михаил Елецкий уже и успел забыть, что он тоже человек, а не небожитель, на плечи которого предки возложили груз ответственности за спасение империи. И не смотря на то, что последнюю пару лет сны с огненным пепелищем сменялись картинками детского смеха на Дворцовой мостовой, государь и сам не знал какое из этих будущих ждет империю.
Голос Рюрика упрямо твердил что только Михаилу суждено найти путь к спасению и процветанию его главного детища. Что его выбор никогда не бывает ошибочным. Что без Михаила Елецкого Российской Империи придет конец.
Только вот держаться выбранной тропы с каждым днем было все тяжелее. А благоприятных снов в последнюю неделю стало в разы меньше, чем раньше. А неприятные обретали четкость, краски и даже частично начали сбываться в реальности.
— Я знаю, что делаю, — больше для себя уверенно вымолвил государь после короткой паузы, но и Сергей Соколов удовлетворился услышанным и поднялся на ноги.
— Тогда мне не о чем беспокоиться, — улыбнулся Сергей Соколов и уважительно поклонился.
— Беспокоиться не нужно, — заверил государь, — но и расслабляться не стоит. Я вызвал тебя в столицу не из-за того, что произошло сегодня, а из-за того, что еще грядет.
— Я готов, Миша. Как и мои люди. Сегодня мы собрали достаточно информации, — твердым тоном ответил Сергей Соколов и, завершив отчет, направился к выходу.
— Сережа, — раздался слегка недовольный голос государя вслед, — где сейчас твой сын?
— У него проблемы? — удивленно спросил Сергей Соколов, развернувшись за метр до двери.