Не помню: выиграл я или проиграл. Я просто открыл глаза… уже не в зале, где проходили соревнования. И не в больнице. Надо мной был (привет Синдзи) незнакомый потолок. Было темно. И было тихо. Пахло мясом и сыром. А ещё водкой.
Я вздохнул, повернулся на бок, натянул одеяло повыше и снова закрыл глаза, надеясь всё-таки узнать окончание боя… пусть и хотя бы во сне. Интересно же: кто победил-то⁈
Бой я проиграл. Жаль, но такое тоже случается. Кто никогда не проигрывает, тот не в состоянии оценить победы.
Обидно, конечно, но, он действительно был лучше меня: быстрее, техничнее, моложе… Хотя, последний параметр я своим минусом не считаю. Да, мне уже тридцать семь. И, казалось бы, старпёр, куда ты лезешь? Иди посыпай песочком дорожки в сквере возле своего дома, возьми с собой пару лыжных палок и соревнуйся с пенсионерками в скандинавской ходьбе, куда ты на ринг-то рвешься? Чего тебе дома-то не сидится?
Да скучно оно, дома-то сидеть. Уж я-то это хорошо знаю — ведь я писатель. Пишу потихоньку, фантастику антинаучную, фэнтези, фнфики разные, то есть, фан фикшен — есть нынче такое направление в современном творчестве. В целом, на жизнь хватает.
Бой-таки я проиграл, да… Да ещё как проиграл: нокаутом. Не заметил угрозу слева и получил ногой в голову. Точнее, что именно ногой, и, что именно слева, я узнать смог потом, когда запись на телефоне смотрел, сброшенную мне товарищем по секции, который мой бой сверху, с балкона на свою мобилку снимал. Потом, позже…
А пока: обеспокоенное лицо рефери, два медика из дежурящего экипажа «скорой помощи», сующие под нос ватку с нашатырём, задающие простые, но… несколько глупые вопросы и показывающие пальцы, а главное: ждущие на свои вопросы внятных ответов. Но, какие могут быть ответы, тем более, внятные, когда у тебя в зубах капа? Шлем-то сняли, а капу я ещё не вытаскивал, неудобно это делать боксерскими перчатками…
Ладно, живой — уже хорошо. А то, с этими сверхреалистичными галлюцинациями, пойманными после влетания чужой ноги в мою голову, я уж и впрямь на какое-то время подумал, что всё: отпрыгался, завершил своё нынешнее земное путешествие и уже начал новое, попаданческое… Нет, ну а что вы хотите? Издержки профессии. Когда двадцать лет придумываешь и пишешь истории о попаданцах отсюда туда, оттуда сюда, оттуда туда и так далее во всех мыслимых комбинациях, волей-неволей начинаешь немножко верить в саму возможность подобного развития событий и для себя…
Так, что я, слава Творцу, остался жив. А глюки, это просто глюки. Лучше надо за защитой слева следить! Знаю же за собой такой недостаток, не раз мне его уже показывали, наставляя фингалы под левый глаз в спаррингах… под левый… хм. В этот раз нога как раз под правый прилетела. Слева-то я отбил удар. Получается, это что-то новенькое в моей «бойцовской» карьере.
Но, жив — и ладно. Этому факту я безусловно рад.
Да и отруб оказался совсем незначительным. Объективно, не более секунды: это четко на видео было видно. Словил, упал и почти сразу сел. Лежать-то и не лежал совсем. Так что, глюки тем более странные: там-то я в потолок в темноте не меньше минуты таращился по ощущениям. Хотя? А чего я вообще хочу от галлюцинаций? Голову надо будет поберечь недельку-другую, а то ведь сотрясения они такие, опасны не столько сами по себе, сколько своими возможными осложнениями.
Хорошо, что мой бой был уже практически последним. Точнее, предпоследним. Мой противник ещё с одним «синим поясом» сошёлся, отделал его, как Бог черепаху, но без нокаутов, правда, и всё: общее построение, награждение, и можно идти переодеваться. А потом домой.
Очень вовремя: а то, как-то даже на полу сидеть не очень комфортно. В ушах звон, в глазах «засветка», координация прихрамывает и все время кажется, что вот-вот голова кружиться начнет. В таком состоянии и самочувствии, единственное, чего хочется, так это побыстрее домой добраться, да завалиться полежать. Желательно, с постепенным плавным переходом ко сну.
Ехать домой на автобусе я не решился. Глупо, наверное, но побоялся, что голова-таки закружится и я внутри большой дурно пахнущей тарахтящей машины грохнусь. Или на пол, или в обморок. Не хотелось ни того, ни другого. А вот о том, что я буду делать, если грохнусь на улице, где-нибудь на проезжей части, как-то не подумалось…