А значит, примем, как рабочий, тот вариант, в котором я-таки сплю. И нахожусь в одном моих самых красочных сновидений. А это значит… Это значит, что стоит наслаждаться им по полной!!
Такие сны для писателя — это ж просто подарок! Сколько новых впечатлений, новых мыслей, свежих идей можно получить из этого состояния, сложно переоценить!
Я потянулся, похрустывая суставчиками, и, подойдя к окну, резко раздёрнул шторы в стороны, после чего так же резко зажмурился — прямо в окно во всю светило яркое весеннее солнце. А значит, это точно сон, ведь засыпал я глубокой осенью, плавно переходящей в зиму. В самом конце слякотно-хмурого ноября. А здесь: конец мая — начало июня! Класс!
Сон не прервался. И это тоже было отлично. Значит, можно продолжать! В след за шторами, я открыл и саму створку окна. Нормального такого, современного мне пластикового окна с качественными двойными стеклопакетами и отличной шумоизоляцией. В комнату тут же хлынул поток свежего весеннего воздуха, начавший разгонять устоявшийся за… неизвестно сколько времени, смрад бомжатника. Потом подошёл ко второму окну и тоже его открыл. Затем проделал это же действие со всеми окнами в оказавшейся роскошной трёшкой «улучшенной планировки» квартире.
Сон, он ведь безумно пластичен, способен мгновенно изменяться, послушным подчиняясь любому малейшему желанию сновидящего, его мыслям и воле. Однако же, имеет и свою логику, которую, желательно, слишком резко не нарушать, чтобы не разрушить его, не провалиться из одного в другой. А то ведь и вовсе, ненароком, можно совсем проснуться, упустив это благостное состояние. На самом интересном месте! А это всегда, совершенно всегда происходит именно на самом-самом интересном месте — закон такой. Закон «Мёрфи»…
Можно было просто пожелать, чтобы бомжатник, в одночасье стал дворцом, и оно бы произошло. Но… лучше так не делать. По описанным уже выше причинам. Однако, можно свою волю выполнить и иначе: можно прибраться. Взять, и сделать это самому. Логику сна не нарушит, а задача будет исполнена.
И я взялся за уборку. Отличие габаритов тела и отсутствие привычной ловкости с лёгкостью уже не удивляли — сон же! Чему удивляться? Как и продолжающая всплывать чужая память. Или своя? Тут сложно разобраться. Ведь одна из основных фишек ОС, та самая, за которую эти практики так ценят, состоит в том, что во время сновиденья можно получить совершенно любую информацию. Уж не знаю, откуда именно: тут версии расходятся. Кто-то говорит, что из «ноосферы», кто-то, что из мирового «инфополя», кто-то, что из «тонких планов бытия», кто-то, что из «нереализованных секторов пространства». В одном, все, кто этим занимается, согласны: информацию получить можно. От какой-нибудь левой ерунды, до таких революционных озарений, как у Менделеева. И она просто приходит. Я, конечно, не великий сновидец, и, уж подавно, не Дмитрий Иванович, но несколько интересных идей для своих книг я из практики ОС вынести смог. Так что, эти самые «чужие» воспоминания не удивляли. Не в первый раз уже приходилось во снах «проживать» жизнь другого человека, совсем не похожего на себя.
Поэтому, ну и что, что рост больше моего «настоящего» на полголовы или на голову? Ну и что, что не руки, а лапищи, ну и что, что не подтянутый пресс, а «амортизатор любви», плавно пересекающий грань «запаса на Голодный Год»? Ну и что, что не ноги бегуна, а жирные слоновьи ляхи? Сон же.
Уборка… Тратить настолько редкую возможность прожить сколько-то минут, в идеале часов, в другом мире и другом теле на торчание в запертой комнате и отдраивание всех тёмных пыльных углов было бы, по меньшей мере, странно.
Естественно, мне хотелось выйти наружу и узнать, что там. Увидеть то, чего дома не видел и не увижу никогда, так как этот мир — мир сна. Поэтому, я ограничился самым минимумом необходимых мероприятий по приведению квартиры к хоть сколько-то «божескому» состоянию: сгрёб и распихал по мусорным пакетам весь хлам, скопившийся в комнате: все коробки, упаковки, посуду, объедки, одноразовые столовые приборы и прочее. Содрал с одеяла и подушек пододеяльник и наволочки. Бросил их в корзину для грязного белья. Туда же полетели все полотенца. Само одеяло повесил на балконе проветриваться. С подушками поступил аналогичным образом. Вся разбросанная по комнатам одежда отправилась следом за наволочками.