После мы даже позавтракали омлетом и бутербродами, которые приготовил бес. Что говорило лишь об одном — Григорий понимал, что за его выходку придется страдать. И пытался даже задобрить меня.
Вот что за существо? Понимает, что ему влетит по самое не балуйся и все равно делает. Одно слово — бес.
А затем настала пора прощаться. Если Григория я еще мог взять на аудиенцию к воеводе, спрятав в портсигаре, то лесной черт там был бы лишним. Я собрал все рубежные манатки, включая лунное серебро. И опять расстроился из-за отсутствия тетради.
Вот интересно, что там ожидал такое увидеть Врановой? Ведь он так и сказал: «Не узнал». Будто боялся, что артефакт может мне что-то сообщить.
Про устройство тетради я давно уже понял. Это своего рода дневник хиста. То есть, оставлять записи здесь могут все, кто обладал моим промыслом. Включая тех, кто был до старухи.
И прочитать ты записи тоже мог. Но лишь в свое время. Как я понял, все было вполне закономерно. К примеру, расписал я биографию Большака и быт лесных чертей на третьем рубце. Так и мой последователь сможет это прочитать только достигнув нужного уровня. Интересно, что же за весточку оставила мне старуха и когда я о ней узнаю? Нынешний левел к никаким сверхъестественным открытиям не привел. Правда, для этого требовалось тетрадь еще и вернуть.
Еще было ясно, что таскать в рюкзаке артефакты занятие не очень перспективное. Нужно все-таки создать это самое «слово». К тому же, про форму заклинания мне Инга рассказала. Осталось дело за малым — придумать название. Килиманджаро, трансгендер, тремпель? Нет, надо что-то поистине уникальное. В общем, я пока так и не придумал, под каким соусом создать заклинание. Поэтому решил действовать по старинке. Закинул рюкзак на плечи и выскочил на улицу.
Вид Зверя ввергал в уныние. Проклятый вурдалак все-таки умудрился помять капот, багажник и левую сторону. Нет, на ходовке это не отразилось. Однако у меня проснулось нечто вроде совести. Прости, Антоха, мы все пролюбили.
Хотя Зверь — это еще полбеды. Вот кто выглядел откровенно хреново — так леший. Я невольно вздрогнул, вспомнив вчерашнее посещение лесного хозяина.
Вышел батюшко не то, что не сразу, а когда я уже рассчитывал уезжать. И теперь действительно выглядел дряхлым старцем. Лицо изменилось, волосы поседели, на спине будто горб наметился. И не шел он, а шаркал ногами, почти не поднимая их. Более того, даже к гостинцу не притронулся.
— Что ж это вы, батюшко, — растерялся я.
— Нельзя с рубежниками не в своих владениях связываться.
Говорил леший теперь медленно, с явным надрывом. И периодически прерывался на грудной надсадный кашель. Будто больной с запущенной пневмонией.
— Знал на что шел.
— Простите меня, батюшко. Простите, не знал, что так все обернется.
Рука слегка ныла, но в целом я чувствовал себя хорошо. Да и выглядел тоже. Тем более после того, как облачился в обновки от Инги. А леший будто бы умирал.
— Может, помочь чем? — спросил я.
— Слышал такое, что время лечит? То правда. Отдохну в лесу немного, сил наберусь, как новенький буду. Если уж сразу не умер, то теперь не умру.
Говорил он это все таким уставшим голосом, потому совсем не обнадежил. Ведь это из-за меня леший пострадал. Я позвал его на помощь и батюшко вписался за бедового рубежника. А теперь еле ходит. Тогда как я жив и здоров.
Однако оказалось, что я действительно ничем помочь не могу. На том, с величайшим чувством неудовлетворенности, и попрощались. Единственное, леший попросил без нужды его не беспокоить. Да и я сам понял, что лишний раз сюда теперь лучше не соваться. По крайней мере, пока хозяин леса не оправится. Когда это будет — еще непонятно.
— Если на машину долго смотреть, она не починится, — буркнул бес, выводя меня из воспоминаний вчерашнего дня.
— Это точно.
Я вернулся и взял сто тысяч из пакета с деньгами, уже зная, что нужно сделать.
Первым делом мы доехали до салона сотовой связи. Свой телефон я искупал в выборгском заливе. Пусть Инга и отдала его со всеми моими старыми вещами, но он все равно не фурычил. Я даже не стал заморачиваться, разбирать его, сушить в рисе, как сделал бы раньше. Есть деньги — надо купить. Да, испортили меня бумажки с изображение древнего города Ярославля. С другой стороны, если они есть, глупо тратить время на бесполезные телодвижения.
Умудренный горьким опытом, я взял водонепроницаемый телефон. С виду — кирпич кирпичом, такой даже в приличном ресторане стыдно из кармана вытащить. С другой стороны, мне же не понтоваться и инстаграме сидеть, а для дела. Смс Костяну написать, Зое звонить и просить перенести встречу, русалок под водой фоткать.