Но главное — ее хист. Я как-то привык, что у нечисти не бывает много рубцов, за редкими исключениями. Вот только где леший, а где кикимора? Пять раз возвышалась эта погубленная девка, которая в тот же самый момент не была нежитью. Ох уж эти мне формулировочки. Значит, жила давно, в дрязги не вступала, медленно тянула крупицы хиста с людей.
Кикимора сейчас больше напоминала девочку Самару из фильма «Звонок». Она неторопливо подобралась к моему презенту. И прежде, чем взять шерстяной клубок в руки, тщательно его обнюхала. Что не так? Я руки мыл. Хист почувствовала? Неужели сейчас весь план пойдет прахом?
Словно читая мои мысли, нечисть обернулась, вглядываясь в темноту. Я считал, что мое бешено стучащее сердце слышит даже Леопольд Валерьевич, который остался за воротами. Видимо, это я себя накрутил. Потому что кикимора почесала длинный нос и взяла клубок в руку. Тут же, будто из ниоткуда, в другой появились спицы. И нечисть уселась на диван, довольно ловко продела нить и принялась плести, подергивая босыми ногами с желтыми длинными ногтями.
Больше того, даже что-то утробно мычать стала. Я не сразу понял, что это она поет. А Гриша еще меня ругает.
Но сейчас нечисть представлялась не такой уж и страшной. Более того, теперь она напоминала обычную женщину, а не жуткую тварь, которая мучала Валерича.
Я же подумал, что настала самая решительная пора действовать. Сеть уже давно была готова. Только появись эффектно из-за шторы, да накинь ее на кикимору. А остальное дело техники, шантажа и угроз. Все как я люблю! Мне казалось, что с позиции силы мы сможем навязать ей свою волю.
Однако как только я подумал, что дело в шляпе — вмешалась моя бедовость. И нельзя сказать, чтобы я что-то сделал не так. Распахнул штору, шагнул вперед и почти собрался бросить сеть. Вот только бедный и несчастный голеностоп, который весь день страдал из-за нерадивого муниципального управления, решил подвести меня именно сейчас.
Острая боль пронзила ногу, и я вскрикнул и завалился на бок, укрывая не кикимору, а себя сетью. Что называется, план — капкан. Главное, в него не попасть самому. А именно так все и произошло.
Когда я поднял взгляд, то увидел перед собой рассерженное лицо кикиморы. Что рассерженное — в этом не осталось никаких сомнений. Крохотные глаза горели дьявольским пламенем, а синие губы сомкнуты так, словно она немного злится. А еще мне не понравилась рука с длинными обломанными ногтями. Не из-за плохого маникюра, где бы кикимора его сделала. А по другой, более прозаической причине. Этой рукой нечисть схватила меня за горло. Единственное, что я успел просипеть, это тихое:
— Ребята!
Глава 10
Мой тихий, едва различимый призыв о помощи был услышан. Да еще как! Обычно, так ярко реагирует жена, когда у мужа тренькает телефон с оповещением, что на карту пришла зарплата. Не знаю, каким образом себя мотивировала нечисть, но мои домашние ворвались в противостояние с кикиморой, что называется, с двух ног.
И надо отметить, что верховодил сражением Григорий. Вот уж чего я никак не ожидал от беса. Он бешено вращал глазами, кричал нечто нечленораздельное и стегал противницу ветвями ивы. А последней это, надо отметить, очень уж не нравилось. Не любила она такие игры. Да и стоп-слова не знала.
Кикимора откинула беса спиной на журнальный столик. Тот к весу Григория оказался почему-то не готов и рассыпался мелкой крошкой. Что совсем не остановило беса. Он кинулся обратно на врага с еще большим остервенением.
Правило «каждой нечисти по своему дереву» сработало и здесь. Книжки в Подворье не обманывали. Кикиморы так не любили ивы, что аж кушать не могли. Нынешней тетеньке (а это несомненно, пусть и очень давно, была женщина) порка явно не понравилась. Видимо, она оказалсь из тех, кто любит ласку и нежные прикосновения. А Гриша начал сразу с режиссерской версии «Пятидесяти оттенков серого».
Что удивительно, бес так активно подошел к процессу избиения кикиморы, что черту даже подступиться было некогда. Митька сначала тоже решительно подлетел к нечисти, но теперь задумчиво стоял, изредка взмахивая и тут же опуская руку с прутьями.
Я же, как только от моей шеи убрали не самые нежные руки (вот в проктологи кикиморе точно подаваться не надо), сразу понял, что нужно делать. Приподнялся на локтях, затем сел и накинул сеть на копощащуюся кучу. Бес замер, а вот кикимора заверещала так, что кровь в жилах застыла. Я даже задумался, а не вызовет ли кто из соседей полицию? Не то, чтобы я опасался чужан. Просто, видимо, сознание еще не до конца перестроилось. И я предпочитал избегать всех неприятностей, связанных с властными структурами.