Нет, это было не прямое нападение. Просто я ощутил приближение чьего-то чужого промысла, настолько сильного, что будто даже ноги отяжелели. Настоящего кощея. Что-то везет мне на них в последнее время.
Еще любопытнее, он был не из ранее мне знакомых. Что удивительно. В Выборге водилось не так много кощеев, если говорить начистоту.
Врановой тоже ощутил приближение рубежника еще раньше. И даже развернулся в нужную сторону, опять глядя сквозь меня. И в глазах Вранового читалась какая-то безнадега. Словно он заранее знал все, что случится наперед.
За последнее время я видел много всякой фигни. Такой, какая бы и в страшном сне человеку не могла присниться. Но вот сегодня реальность в очередной раз меня удивила. Вышедший к спрятанным, пусть и временным владениям Вранового походил на заколдованного человека. Того самого, из старого фильма «Морозко», который мы так любили смотреть с бабушкой. Там Ивана превратили в медведя, вот он и гулял с «шерстяной головой».
У кощея башка оказалась волчьей. Такой морды я не видел ни у кого из известных мне животных. Он будто сам не определился, кем хочет быть. Вот нос вытянутый, держу пари, даже мокрый. Однако не такой длинный, выросший наполовину. Уши и вовсе почти обычные, глаза тоже. Но общая волосатость повышенная.
— Ткач, — сухим, бесцветным голосом произнес мой недавний враг.
Лицо рубежника довольно быстро стало человеческим. Даже вполне симпатичным. Кощей, которого Врановой назвал Ткачом, оказался молодым мужчиной около тридцати. Худощавым, впрочем, с хорошей осанкой. Такую я видел в основном у военных. И очень внимательным взглядом карих, почти черных глаз.
— Врановой, — кивнул он рубежнику.
Несмотря на то, что эти двое были знакомы, обниматься и целоваться в десны они не торопились.
— Значит, Великий Князь отправил тебя по мою душу. Даже как-то лестно.
— Ты молодец, — улыбнулся кощей. — Во всем надо искать положительные стороны. Если честно, я хотел притащить тебя на Подворье. Но все получилось даже лучше. Как я понял, та стонущая красотка — это приспешница Травницы? Думаю, Инга не просто так привела ее. Решила сделать рубежницей. Пусть так и будет.
Блин, все-таки Матвей ты невероятный тупица. Мне это даже в голову не пришло.
— Я не отдам ей, — побледнел Врановой.
— Отдашь, — спокойно, словно ему было необходимо объяснять прописные истины, ответил кощей. — И часть своей силы мне, на развитие промысла, и все остальное ей. В противном случае хист выжжет тебя изнутри. А я постараюсь сделать так, чтобы ты не умер быстро.
Если честно, я не все понимал в этом разговоре. Разве что про промысел, который будет мучать Вранового до того, как он отдаст Богу душу. Я много слышал об этом, но ни разу не видел. И признаться, не очень-то хотел.
— Извини, но давай все закончим быстро, — продолжал Ткач, улыбаясь. Как по мне, совсем не к месту, хотя зубы у него были хорошие, ровные. — У вас здесь очень миленько, но уж как-то слишком провинциально. Все медленно и лениво. Я даже засыпаю. Поэтому…
Кощей щелкнул пальцами. А я не сразу понял, что именно произошло. На расстоянии пары метров перед Врановым образовалось нечто вроде облака картечи. Которое быстро и решительно прошло сквозь тело рубежника, оставляя после себя десятки ран. Смертельных ран.
Я видел, что происходит с Врановым. Понимал, что сейчас делает его хист. Тщетно пытается залатать все прорехи в организме. И у него ничего не получается. Рубежник умирает.
Кощей по имени Ткач медленно подошел, только теперь обратив внимание на меня. Даже легонько кивнул, приветствуя и совершенно не глядя на умирающего. Словно там все уже было решено.
А вот Врановой меж тем не просто умирал, он действительно начинал мучаться. Его тело изогнулось дугой, на шее выступили вены, мышцы напряглись.
— Скажешь, когда будешь готов отдать, — произнес Ткач, демонстративно глядя на часы.
— Я… Нет… Я…
На краткий миг Врановой смог открыть глаза и посмотреть на меня. Не знаю даже, что придало ему сил.
— Захожий… внутри она… поднеси меня… помоги ей.
Звучало это как бред. Однако я все понял. Все понял и Ткач, который повернулся ко мне.
— Нет, — покачал он головой. — Она обычная чужанка, чтобы иметь такой сильный хист.
В этот момент у меня не было страха, хотя бояться, наверное, следовало. Лишь четкое понимание правильности собственного решения. Я вновь услышал короткое: «нет». Однако и оно не могло меня остановить. Даже возникни опять то самое облако картечи, я все равно бы сделал все, что от меня зависело. Никогда не думал, что данное обещание, придется так скоро выполнять.