А вдруг это знак! Вдруг однажды я просто стану зверем, забыв о том, кем была до этого! Решив больше не ослаблять контроль, я вступила под кроны старого леса, на той стороне которого начинались владения Барры.
В лесу передвигаться стало проще, не нужно было прислушиваться к каждому шороху и движению. Мое присутствие замечали только птицы и мелкое зверье, но слишком поздно для себя. Чуть не потеряв самообладание от голода, я потратила несколько дней, выслеживая и поедая целиком мышей и белок, клыками и когтями прерывая их последний сдавленный писк, не испытывая ни капли жалости и сожалений.
Утратив счет времени, я выбралась за пределы леса, когда лето полностью вступило в свои права. На полях крестьян Барры вытянулась, спеша налиться соком и силой, пшеница, в которой деловито шуршали полевки. Если бы не люди, я с удовольствием насладилась охотой, с каждым разом становившейся более удачной.
Переждав в густой траве время до вечера, я побежала на север, ни на секунду не сомневаясь в направлении, напряженно прислушиваясь к каждому звуку, пока на моем пути в низине пустынных полей не выросли владения князя Барры. Заглядывать «на огонек» я не стремилась, даже собиралась свернуть в видневшуюся позади княжеской резиденции рощицу, когда в голову пришла мысль все-таки навестить обитателей замка. Время было не позднее, так что я вполне могла рассчитывать подслушать что-нибудь интересное, особенно с учетом того, что князья из Эдишь должны были уже приехать.
Пробраться за замковые стены и в сам замок оказалось даже не делом техники, а простого желания. Замок окружали не только многочисленные постройки, но и довольно большое поселение, домов в сто, грозившее в ближайшие годы превратиться в настоящий город. Именно наступление невысоких каменных домиков и вынудило князя приказать разобрать замковую стену, позволив местным и приезжим купцам разбить большой, ни на секунду не умолкающий рынок под стенами замка.
Я не прогадала. Известный своей любовью к грандиозным застольям, князь Баррийский решил произвести впечатление на гостей. Мне оставалось только гадать, который уже вечер в замке длится пиршество, из приоткрытых, по причине вечерней духоты, окон лились аппетитные ароматы и громкая музыка. Полежав немного среди бочек у самых стен и внимательно осмотревшись, я выбрала ряд окошек на втором этаже замка, куда можно было попасть по боковой лестнице. Невысокие зубчатые выступы защищали лестницу от любопытных глаз, а окна оказались световыми люками в большой зал замка. Выбрав угловое окошко, так что меня сложно было рассмотреть в тени стены и лестницы, я прислушалась к доносившимся звукам, чутко выуживая из гомона голос князя.
Несколько минут я ждала, начав разочаровываться в том, что проделала такой опасный маневр ради выслушивания витиеватых речей ни о чем, когда кто-то из многочисленных гостей спросил:
— А правда ли, что одна из дочерей Виктора бесследно пропала?
Я даже переместилась чуть ближе к свету, чтобы лучше видеть происходящее внизу, не забывая посматривать по сторонам. Моему взгляду открылся длинный стол, на котором кушаний и напитков уместилось больше, чем желающих всем этим полакомиться. Факелы по обе стороны от стола, закрепленные в кольцах на стенах, бросали причудливые тени на пол и собравшихся. Часть гостей и самого хозяина замка я не видела, но зато рассмотрела того, кто задал князю вопрос. Неряшливо одетый молодой мужчина, непонятно как оказавшийся за столом. По внешнему виду я отнесла бы его к охотникам или наемникам.
— Да, до меня доходили подобные сведенья, — небрежно ответил князь. — Но я не верю в подобную историю.
— Отчего же? — удивился кузен князя Эдиша. — Мы были там как раз тогда, когда князь Виктор рассылал гонцов на поиски Вирены. Говорят, она решила воспротивиться браку по договору с легардами.
— Я всегда говорил, что эта семейка — змеиный клубок. И князь, и его сестрица, и все эти многочисленные девицы, — презрительно расхохотался князь Алердо. — От них можно было ожидать чего-то подобного.