– Как будто ты так ослаб, что не справишься с плешивым волком, – Ньер со всего маху, намеренно или нет, задел плечом Лютвича, проходя мимо. Тот пошатнулся и чуть не упал. Помощник командира нарисовался неожиданно. Его тут не ожидали увидеть. Изначально он шел впереди, вместе с Рёриком. Вероятно, лишившись возможности обходить корабль, он принялся обозревать целостность отряда.
– Я боюсь не волков. Сначала мы заплутали в море, а теперь потеряемся в чаще чужих лесов…
– Не боись, до зимы найдемся…– утешил Ньер.
– Зачем ему не сидится на месте? – имея в виду Рёрика, продолжал сетовать Лютвич. – К чему мы ушли от берега?
– На язык наступи! – оборвал Ньер.
– Я лишь хочу сказать, что не ко времени это все. Ведь можно ж было б сперва разложить костер…Выспаться…А уж после бродить…– Лютвич озвучил мысль, которая посещала многих.
– Не тебе и не мне сомневаться в решениях нашего воеводы, – Ньер обычно не участвовал в подобных обсуждениях и не пытался никого ни в чем убедить, а лишь пресекал всякие недовольства.
– Слишком долго блуждаем, – добавил Лютвич негромко. – Надо б привал. Уже сил нет брести…
– Тебя на руках понести?! – ухмыльнулся Ньер.
– Скажи Негу, не туда ступаем…– не переставал нагнетать Лютвич.
– Правда, что не туда, – поддержал кто-то из команды, подогретый нытьем Лютвича. Это был вечно недовольный Истома, постоянно кутавшийся в струку -шерстяную накидку, заменяющую ему в походах одеяло. Этот парень не мог радоваться жизни, даже когда повода для тревог не было, не говоря уже о том, что происходило в его душе, если приключалась беда. Юное лицо его уже имело борозды на переносице, как у старца, познавшего немало бед и проказ. – Нас дома все уже скоро похоронят в памяти своей!
– Боишься, что жена выйдет за другого? – оскалился Ньер.
– У меня нет жены, – пробубнил Истома и почему-то обиделся.
– Похоже, и не будет, – трунил Ньер. – Развылись, точно бабы. Если что не по плану, сразу в визг…
– Лишь справедливые опасения, – вставил Лютвич негромко.
– Ты дева невинная – всего опасаться? Хуже, если б валялись на дне моря-океана, а рыбы глодали бы наши кости, – Ньер уже устал выслушивать жалобы, но и Рёрика дергать по пустякам не хотел.
– Ньер, скажи Негу: не дело это…– зашипел Лютвич. – Надо к кораблям воротиться, пока не поздно. А если не одни мы тут? А вдруг засада какая…Место ж незнакомое…Скажи ему, что…
– Скажу, скажу…– отмахнулся Ньер. – Скажу, вы измучены, и пора уже вас к мамкам скорее вести. А не по морям катать…
Дружина еще совсем недалеко зашла вглубь материка. Вдруг на горизонте, в темной мгле, проступили неясные силуэты приближающихся с быстротой птицы всадников.
– Обратно на корабли?! – буркнул Истома, заправляя подол шерстяной струки в шаровары и готовясь к бегу.
– Не успеем, раньше надо было…– с видом знатока изрек Лютвич. – Как бы сдаваться не пришлось…
– Тебе лишь бы сдаваться. Податлив, как Хельга, – во весь голос изрек Ньер. В ответ на шутку с нескольких сторон раздался смех, сопровождаемый лязгом мечей, доставаемых из ножен.
****
Кавалькада всадников приближалась. Рёрик поднял вверх щит, давая конникам таким образом понять, что корабли пришли с миром. Отсутствие устрашающих драконьих голов на носах кораблей указывало на то же. Их снимали при приближении к собственным либо дружественным землям, чтоб не напугать мирных жителей. Ведь вид змея, появляющегося из волн, всегда сулил беду. И все же, во избежание недоразумения, правильнее будет обозначить свои намерения четче.
Уже через пару минут всадники окружили незваных гостей, взяв в плотное кольцо. Потрясая тяжелыми топорами и острыми копьями, сверкающими даже в блеклом свете луны, они теснили пришельцев к центру. Неожиданно круг чуть разомкнулся. Вперед выехал человек на грозном коне с тяжелой упряжью. На голове наездника был надет массивный металлический шлем, переходящий в свирепую личину, защищающую глаза, нос и скулы. Сзади шлем также оканчивался полумаской, из-под которой, будто борода, струились волосы. Таким образом, казалось, что человек этот видит даже то, что происходит у него за спиной. Черты лица его различить было невозможно. Но устрашающий облик говорил сам за себя. Этакого добряка лучше сторониться.