— Края не знаетъ. говорилъ о ней Митя когда на нее сердился.
— Ахъ, какъ я счастлива! воскликнула Анюта входя на крыльцо своего домика, — и скажу вамъ, мнѣ было такъ весело, такъ весело, что я никогда не забуду нынѣшняго дня! Вотъ мы и дома! И какъ хорошо дома. Право, я такъ счастлива, что ничего на свѣтѣ не желаю.
И Анюта бросилась въ покойное кресло стоявшее у окна.
— Даже и богатства не желаешь, сказала Маша смѣясь.
— Даже и богатства, отвѣчала Анюта, тоже смѣясь, — но только нынче, а завтра разумѣется пожелаю, непремѣнно пожелаю.
— Да тебѣ всегда надо поставить на своемъ, сказала Маша, — это намъ не новость, но вотъ что я скажу тебѣ…
Маша вдругъ замолчала, увидѣвъ въ дверяхъ своего мужа. Его лицо испугало ее; онъ вошелъ въ домъ веселый и спокойный, а теперь стоялъ въ дверяхъ гостиной блѣдный и смущенный.
— Что съ тобою? воскликнула испуганная Маша.
— Поди сюда, сказалъ онъ взволнованнымъ голосомъ, и пошелъ въ свой кабинетъ, куда за нимъ послѣдовала и Маша. Она вошла и онъ заперъ дверь за собою.
— Что случилось? спросила Анюта у сестеръ.
— Что-то случилось! сказала глубокомысленно Лида со своимъ простодушіемъ, всегда возбуждавшимъ дружный, общій смѣхъ.
— Умна! Нечего сказать! воскликнула рѣзко Анюта, — угадала, очевидно случилось что-то, но что?
— Маша придетъ и намъ все скажетъ, замѣтила Агаша.
Но Маша не приходила и усталыя дѣвочки сняли свои платья и стали умываться, готовясь лечь въ постель, но не ложились, потому что тревога и любопытство гнали сонъ отъ нихъ. Онѣ сидѣли молча ожидая Машу, но Маша не пришла. Прошелъ длинный томительный часъ, прошло еще полчаса. Лида и Лиза улеглись и тотчасъ уснули.
— Пора кажется спать, сказала Агаша.
— Не лягу, ни за что не лягу, я хочу знать, что случилось, сказала Анюта.
Въ эту минуту послышались шаги Маши, но она не вошла къ дѣтямъ, а въ свою смежную съ ними комнату.
Анюта мигомъ прыгнула туда и растворивъ дверь, вошла. Маша стояла у своего столика, лицо ея было смущено и печально, глаза заплаканы.
— Маша, что съ тобою? Маша, что ты, милая, сказала Анюта забывъ мучившее ее любопытство и только сочувствуя Машиной печали.
— Маша увидавъ Анюту порывисто обняла ее, стала цѣловать и опять заплакала.
— Маша, да скажи же, скажи мнѣ!
— Не могу, папочка не позволилъ. Оставь меня, Анюта, не приставай, не скажу ни слова. Ты знаешь, я папочкины приказанія всегда исполняю. Поди спать.
Анюта медлила.
— Поди спать, сказала Маша рѣшительно и поцѣлуй меня милая, дорогая Анюта.
Она нѣжно расцѣловала ее и выпроводила изъ своей комнаты.
— Ну что Анюта? что? спросила ее Агаша.
— Маша плакала, сказала Анюта серьезно.
— Плакала! воскликнула Агаша съ изумленіемь и тревогой, — плакала! Маша плакала! О чемъ?
— Не сказала. Говоритъ папочка не позволилъ ей.
Долго не спали дѣвочки дивясь и недоумѣвая, но наконецъ усталость взяла свое. Онѣ заснули.
На другой день Анюта проснулась и встала поздно и нашла за чайнымъ столомъ въ столовой Машу съ лицомъ серьезнымъ и озабоченнымъ сидящую за самоваромъ, а папочку подлѣ нея. Онъ, Анюта знала это, долженъ былъ быть уже въ присутствіи и не пошелъ — остался дома. Лицо его было столь серьезно, что онѣ не посмѣли ничего опросить у него. Когда Анюта подошла къ нему, онъ поцѣловалъ ее нѣсколько разъ съ нѣжностію.
Анюта напилась чаю и когда встала изъ-за стола, папочка позвалъ ее въ свой кабинетъ.
— Сядь, сказалъ онъ ей, — я долженъ объявить тебѣ важную новость. Когда я возвратился вчера съ прогулки мнѣ подали письмо. Твой прадѣдъ не былъ въ силахъ пережить своего ужаснаго несчастія. Его внукъ, любовь и надежда его старости, былъ убитъ лошадью на прогулкѣ. Онъ пережилъ его только одну недѣлю, но сдѣлалъ свое завѣщаніе и подалъ просьбу на Высочайшее имя. Ты не догадываешься?