его неласковы.
Удел мой быть княгиней
среди чужих. А девичьи мечты
уйти должны, уйти, как сон волшебный
о витязях, о сказочных садах
и царствах.
Тот купец московский из дум прочь не уходит,
странно.
Он купец, а душу мне заворожил рассказом
о дальних странах.
Помню, он глядел, так странно, сердце млело...
Входит Чолхан.
Княжна.
- Купец?
Ты здесь зачем, как в терем княжий
проникнуть ты решился?
Я сейчас
велю тебя схватить и удалить с позором!
Чолхан.
- Я не купец! Княжна, я брат Узбека,
Я хан, и я в Твери посол.
Княжна, закрывая лицо.
- Ах, стыд какой!
Чолхан.
- К чему царице
лицо скрывать от бедного раба!
Княжна.
- Я не царица!
Чолхан.
- Ты царицей будешь!
Лишь царство выбери, лишь взором укажи,
я подарю тебе!
Цветок волшебный рая,
ты жить должна в чертогах золотых
у моря синего, окружена рабами,
в блаженной неге власти и любви.
Для власти рождена ты -
быть покорным
твоим желаниям - о большем не прошу!
Любить - кого ж любить еще возможно
в слепящем солнце?
Рядом - пустота!
Княжна.
- Я князю здешнему обещана и слушать
такие речи не должна!
Чолхан.
- Княжна!
Будь мне женой! Не отрекайся
от вспыхнувшей любви! Что здешний князь!
Он - раб. Велю казнить - удавят,
а братья молча сядут на престол,
Ты - не рабыня!
Крылья золотые расправь свободно
и лети со мной!
Княжна.
- Мы веры разной.
Чолхан.
- Это не преграда.
Мой брат Узбек уверовал в Коран,
Ислам провозгласил, и гонит веру предков -
Те верили лишь Небу и Яссе.
И от меня, потомка Чингизхана, он требует покорности,
но я
свой выбор сделать волен,
и, царица, раз ты желаешь, покорюсь тебе.
Тебе в угоду на твоих знаменах
пусть воссияет крест, а имя на щитах!
Княжна.
- Оставь меня! В борьбе мутится разум...
(Входит князь Тверской.)
- Посол! Я слышал всё!
Твое бахвальство
заслуживает казни!
(выхватывает саблю)
Чолхан, вынимая свою.
- Тише, князь!
Или попрешь закон гостеприимства?
Князь.
- Не гость, а враг ты!
(бьются, Чолхан выбивает саблю у князя)
- Враг твой нынче добр. Ступай,
обуздывал я жеребцов позлей и посильнее.
Сцена пятая. Улица в Твери перед теремом. Князь Тверской, бояре.
Первый.
- Шевкал о вере говорил с княжною,
о царствах и свободе - не понять.
Князь.
- Он умысел такой имеет - веру
сменить в народе.
Первый.
- Ох, безбожник!
Второй.
- Что же делать, князь?
Татары в тереме, их много, все с оружием,
А наши ратники не прибыли.
Князь.
- Спеши
теперь к народу. Пусть узнает
он правду страшную, скажи на площадях,
надумал хан переменить нам веру!
А вы коней готовьте, едем прочь
во Псков союзный. Поглядим,
Как этот хан надменный обуздает
безумный гнев ярящейся толпы.
Москве же отомщу!
(уходят, появляются Федор и Охлябя)
Федор.
- Набат гудит, как будто Божий голос,
народ бушует, в злобе бьет татар,
и кровью моет улицы, а князь
узды не держит!
Охлябя.
- Худо дело!
Терем
великокняжеский горит!
Теперь сюда
для казни рать придет огромная Узбека!
И, как траву, всех скосит и пожжет!
(выбегают князь Юрий и княжна)
Юрий.
- Мы чудом выбрались!
Среди ужасной сечи, рубя по головам, я спас княжну.
Укройте нас, купцы!
Чтоб чернь безумная, круша все без разбора,
не оскорбила смертью подлой!
Федор.
- Но укрыть
нам негде - все в Твери горит!
И княжий терем, и дома, и лавки!
Княжна.
- Там брат царя.
Федор.
- Там пекло и огонь.
Княжна.
- За смерть ужасную пред Богом мы в ответе!
И все погибнем! Гнев царя степей
обрушится на Тверь!
Федор.
- Да, топот конский уж близится.
Мечи,
голов детей и стариков не различая,
селения и церкви не щадя,
поминки страшные по хану сотворят.
Куда ж бежать нам, князь? В Москву?
Юрий.
- Иван Данилович сей случай не упустит
и отомстит Твери жестоко он,
как преданный слуга и воевода
и друг Узбеков.
Мы Москве враги.
Уедем в Новгород - там за стеной свободы
республики Старой Руси сынов,
не страшен гнев царей, судьбы удары,
неправый суд
и клевета врагов.
О старине, былом и небывалом. Драма.
Лица:
Иван Калита, князь Московский.
Князь Тверской.
Чолхан, брат Узбека, хана Золотой Орды.
Князь Юрий Переяславский.
Боярин Волков Лука Григорьевич.