О том, кто мог украсть камень до сих пор ничего неизвестно, собственно, как и о самом камне. И как бы ни пытались алхимики создать философский камень, у них ничего не получиться, пока они не догадаются использовать для его создания души людей.
Профессор заканчивал лекцию в относительной тишине. То ли их впечатлил мой рассказ, то ли недавние события и слухи, начавшие ходить вокруг моей скромной персоны, но я изредка замечала косые взгляды студентов, но игнорировала их, продолжая записывать лекцию.
– Чего я ещё о тебе не знаю, подруга? – заинтересованно спросила Лэрри, когда мы вышли из кабинета. Сцапав мой локоток, она пристроилась рядом и с улыбкой смотрела на меня. - Ты помнишь, какой сегодня день?
– Ты многого обо мне не знаешь. Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила я. – Я помню про фестиваль… Может, не пойдём?
– С ума сошла?! – возмутилась нимфа, останавливаясь посреди коридора. Идущий за нами молодой человек чудом успел затормозить, чертыхнувшись себе под нос, и обошёл нас, зло глянув на нимфу. – Я этого целый год ждала! Платье заказала, причёску придумала! Зря старалась?! Надо же покрасоваться!
– Перед кем? – я хитро прищурилась. Честного ответа я не ожидала, но по покрасневшим щёчкам поняла, что попала в точку. О том, что моя дорогая подруга влюблена, я знала уже несколько лет, но вот в кого – было для меня загадкой.
– Просто так! – воскликнула Лэрри. Выпустив мой локоть из ручек, она двинулась вдоль по коридору, смешно надув губки. Я рассмеялась, а нагнав подругу, обняла её за шею.
– Ладно-ладно, – сказала я, продолжая подхихикивать. – Теперь мы в расчёте. У нас есть секреты, и мы обе не готовы их раскрывать.
Мы заранее отнесли платья в таверну Гедеона, поэтому, только завидев на пороге, Олета тут же подхватила нас под руки и потащила на второй этаж. Нам выделили одну небольшую, но уютную комнату с аркообразным окошком и двуспальной кроватью. Оба платья, аккуратно разложенные, лежали на половинках кровати, а у ножек стояли лакированные красные туфельки на среднем каблучке. Основным цветом в одежде были красный – цвет крови, пролитой за создание союза, и белый. Чаще всего красным элементом в одежде служили лента в волосах или пояс, чуть реже это были очень яркие красные туфельки.
Лэрри была как всегда великолепна. Лёгкое воздушное платье из эльфийского шёлка, юбка которого чуть прикрывала щиколотки. Разрезанные, из тончайшего кружева рукава от плеча и до запястья оголяли светлую кожу девушки. Талия была перевязана тонким красным пояском с боку на аккуратный узелок, и его края почти достигали колен. На ножках красовались серебристые туфельки-лодочки. А волосы снова заплетены в объёмную косу в переплетении с лианами и цветком лилии у виска. Лэрри практически каждый год меняла платья, и каждый раз гости и жители города были сражены красотой нимфы.
Я же ограничивалась простым национальным платьем, которое надевали обычные городские девушки. Белое платье с юбкой-колокольчиком и красной окантовкой по краю было украшено витиеватым красным узором, больше похожим на ростки невиданных цветов. Как бы мне не хотелось, чтобы сейчас мои волосы были привычного тёмного цвета, они были светлыми; и, закрутив завитки по бокам и украсив их тонкими ленточками, я надела туфли и подошла к напольному зеркалу.
Этот костюм я надела впервые в жизни, и если на других девушках он смотрелся нормально, то на мне это выглядело очень нелепо. В прошлом году я нечаянно поспорила с Олетой, одетой в точно такой же наряд, что в этом году надену его сама. И видимо, мои слова девушка запомнила, если вместо простого, легкого, белого платья приготовила это. И ладно бы просто надеть национальный костюм, я должна буду еще и станцевать вместе с ней и другими девушками посреди площади.