***
Я проснулась от солнечного луча, проникшего сквозь щёлочку между штор и назойливо слепившего глаза. Потянувшись, я привстала и осмотрелась. Плотные шторы закрывали широкие окна, но маленькие лучики утреннего солнца всё же проникали в комнату. Откинув край одеяла, я спустила ноги на мягкий ковёр и только сейчас заметила небольшой подарочек.
Светло-фиолетовое платье без так надоевшего корсета, с лёгкой шнуровкой на груди аккуратно лежало на спинке кресла, ожидая свою хозяйку. Нижнее платье гладко легло по фигуре, очерчивая все мои достоинства, но прикрывало грудь. Верхнее было немного темнее нижнего, украшено витым узором шёлковой нити в тон нижнему платью. Он украшал область возле груди, дырочки для шнуровки и края рукавов, делая образ более утончённым.
Без посторонней помощи надев платье, я заплела волосы в косу и, перекинув её на левое плечо, вышла из комнаты. Коридоры были пусты, но до меня уже доносился запах готовящегося на кухне завтрака.
Я бродила по коридорам, спускаясь и поднимаясь по лестницам в поисках чего-то интересного. Конечно, различия между дворцом Преисподней и домом семьи Андре были.… Например, в той же атмосфере. И цветовой гамме. Но вот роскошь, от которой я сбежала, присутствовала и тут.
Когда я попала в длинный зал со статуями доспехов разных эпох, расставленными по всему периметру комнаты, я улыбнулась. Потолок держали четыре колонны, которые отделяли стены от середины зала и создавали подобие коридорчиков с помощью поставленных диванчиков и столиков. Обойдя первую колонну, я подошла к первой картине.
В золоченой раме висел портрет мужчины в летах. Статный, высокий брюнет в парадном мундире стоял в кабинете, облокотившись на стол и придерживая в руке высокую шляпу с козырьком и нашитыми золотыми шнурочками, как на мундире. Его карие глаза с золотым блеском смотрели строго. Брови были сдвинуты к переносице, губы сжаты в тонкую линию. «Эртоль Эшборн» — прочла я на табличке под портретом.