Я неспешно приближалась к животному, не реагируя на предупреждения конюхов, что Ром сегодня ведёт себя очень агрессивно. Я остановилась в полуметре и заглянула в его глаза. Он фыркнул, глядя на меня, но резких движений не делал. Ещё с детства я знала, что при виде нас, лэйкаров, животные впадали в оцепенение и не могли сделать и шага. Те, кому это всё же удавалось, постоянно пытались нас ударить, чтобы показать хищнику, что они сильнее. Смотря на застывшего, но разъяренного коня, я начала думать, что тот всё же слабее духом своего хозяина.
Лишь на мгновение я отвела взгляд в сторону, чтобы уже через несколько секунд услышать окрик и быть оттянутой в сторону сильными руками. Я упала на сено, разбросанное под ногами, но руки с моей талии так и не исчезли. Уже только во время полёта я заметила, что Ром поднялся на дыбы и попытался ударить меня копытами. Если бы не мой спаситель и конюхи, находившиеся рядом, я вполне могла бы сейчас лежать с пробитой головой. А ведь сейчас я бы не очнулась… Никогда… Глупая смерть для лэйкара, не правда ли?
— Эйвелин, — меня тронули за плечо, и я обернулась. То-то мне голос показался знакомым. Рядом со мной, опираясь коленом на сено, сидел Филипп и встревожено смотрел на меня. — Ты как? Он тебя не задел?
— Всё хорошо. Не волнуйся, — ответила я, принимая руку Филиппа и поднимаясь на ноги. Брюнет перевёл взгляд на своего коня, но продолжал говорить со мной, сжимая мою ладонь в своих руках. — Не понимаю, что с ним. Он никогда так себя не вёл прежде, — взгляд мужчины снова обратился в мою сторону. Он был всё так же взволнован, но, пробежав по мне взглядом, внешних повреждений он не нашёл. — Точно всё хорошо? Ничего не болит?
— Нет. Пойдём в дом? Я устала.
— Конечно, — Филипп кивнул и, положив мою ладошку на сгиб своего локтя, повёл в сторону дома. Если утром, проснувшись, я ощутила пустоту в груди, когда узнала, что его нет, то сейчас появилась теплота. Расскажи я это Эриде, она назвала бы меня «влюблённой дурой». Ну, а что ещё я могу сказать? Я чувствую себя счастливой, видя его улыбку? От его стальных глаз, обращённых на меня, я готова расплавиться, как в самых жарких участках Преисподней? Или что, когда он касается моей кожи, я получаю лёгкий электрозаряд по всему телу, внизу живота появляется приятная тяжесть, а из груди готов вырваться тихий стон? Не скрою, есть такое! Возможно, меня, правда, можно назвать влюблённой дурой. Но природу нельзя обвинить, что она и есть природа! Меня непостижимо тянет к этому мужчине, и сделать с этим что-либо я не могу. И если верить моим ощущениям, тоже самое происходит и с самим Филиппом.
— Ты знала, что, когда пугаешься, проводишь языком по нижней губе и морщишь лоб? — сказал Филипп, когда мы уже оказались в отведённой мне комнате. Мы пили чай, потому что вино пить мне запретили, и разговаривали. Филипп, сидя всё это время рядом со мной на длинном диванчике, держал мои руки в своих и поглаживал мои пальцы. Мужчина слабо улыбался, но даже это доставляло мне удовольствие. — Когда я стал тебя расспрашивать там, в конюшне, ты испугалась и даже не заметила, как закусила губу.
— Нет, — тихим голосом ответила я, глядя на мужчину.
— Если что-то случится, — улыбнувшись, продолжил он, — и мы потеряемся, я узнаю тебя именно по твоим привычкам… Я в этом уверен.
— А что должно случиться? — насторожилась я. Неужели его тоже преследует неприятное предчувствие? Или его посетило «видение» в виде моих палачей и преследователей?
— Не волнуйся, — точно уловив моё состояние, сказал Филипп. — Это я просто так сказал. Всё хорошо, моя герцогиня. Я уверен, что всё будет хорошо, — он замолчал, внимательно глядя на меня. Его взгляд пронизывал меня насквозь, а глаза сводили с ума в прямом смысле этого слова. — Ты удивительная девушка, Эйвелин. Ты смогла покорить не только меня, но и короля. Всех королей, если быть точнее. Сейчас во дворце только о тебе и говорят. Кстати, дядя обещал помочь нам найти сведения о тебе и твоей семье. Они, наверное, волнуются.
— Да, — ответила я осипшим голосом. А вот этого я не ожидала… Сердце в груди бешено заколотилось, предчувствуя беду. Этого поворота я не предвидела. Демон! Всё же так хорошо начиналось! — Филипп, прости. Я устала. С утра эта слабость… Думала, после полудня стало лучше, но сейчас всё вернулось.