Переход сквозь тёмный портал мои гости пережили с обычными трудностями. Как и Лэрри, в самом начале они испытали дискомфорт, кроме Белль и Эстеля. Те же, наоборот, будто приободрились.
Переступив порог, мы снова оказались в лаборатории. Из гостиной доносились приглушённые голоса. Лэрри оставалась тут с момента, как мы вернулась в Ориониус. А после сцены перед академией Део вернулся к ней, чтобы та не чувствовала себя покинутой. Хотя очень не хотел оставлять меня одну с братьями. Одно его немного успокоило — со мной были Белль и Эстель. Но и этого ему было мало.
Я предложила гостям располагаться, а сама направилась в свою комнату. Мне нужно было как можно быстрее собрать вещи и сбежать, пока Филипп и Эстель меня не заметили. Мне пришлось стянуть с себя сапоги, чтобы не стучать каблуками по ступенькам, и на носочках взбежала наверх.
В Твердыне я чувствовала себя спокойнее. Даже то, что Филипп был на первом этаже, больше не пугало меня. Неприятное чувство продолжало присутствовать в душе, я пыталась заглушить его. Осторожно прикрыв за собой дверь, я прошла по мягкому ковру, бросив сапоги в угол, и открыла ящик прикроватной тумбы. Да, я соврала. Я знала, где лежит книга, потому что сама её и прятала. Всё содержимое я вытащила на пол и подняла дно ящика. Вызванный мной Гроудан понял суть приказа и, как я просила, передал книгу Эстелю. Даже ему он не сообщил, где она находилась всё это время.
Аккуратно присев на кровать, я поджала под себя одну ногу и посмотрела в окно. Мысль о том, что в скором времени я смогу увидеть отца, не покидала меня. Всё-таки это странно. Непривычно. Неловко. Я много лет не видела этого человека. Он внезапно исчез из моей жизни и теперь столь же внезапно появился вновь. И что самое загадочное — моя Тень, моя защитница, и мой личный Ангел знали, где он. И докладывали ему все, что связано со мной. Я чувствовала себя оскорблённой. Не скажу, что мне было неприятно узнать, что он интересовался мной всё это время. Наоборот! Это значило, что я ему не безразлична. И всё же…
Краем уха я услышала, как тихо открылась дверь и в комнату вошли двое. Лэрри присела рядом со мной и опустила свои ладошки на мои руки, сложенные на коленях. Белль на коленях пересекла кровать и со спины обняла меня за плечи, опустив голову на плечо.
— Мы с тобой, Рина, — прошептала сестра. Её губы коснулись моей щеки, и я улыбнулась. Как же мне её не хватало. Её объятий, её тёплых слов. Мне все эти годы не хватало моей сестры.
Лэрри сжала мои пальцы, выражая солидарность с Белль. Две мои самые дорогие девушки были сейчас рядом. Чего я ещё могла желать? Мне просто хотелось вот так посидеть с ними рядом, чувствуя себя спокойно и уютно.
— Знаете, — я склонила голову на бок и задумалась, — я всю жизнь мучилась вопросом, почему мой отец оставил меня в Преисподней и исчез. Когда мамы не стало и нам пришлось вернуться к дедушке, я чувствовала, что мне чего-то не хватает. Мне стало холодно. И если бы он тогда проявил хотя бы долю чувств ко мне, я бы знала, что не одна. Но он замкнулся. Как бы я не старалась его расшевелить, он не реагировал на меня. А потом исчез. Просто был, а потом исчез. Даже по нашим меркам я была ребёнком, и это выглядело как предательство. Он оставил меня в незнакомом мире, о котором до этого я слышала только с его слов. Меня ненавидели там. Презирали. И только благодаря Белль я снова смогла начать чувствовать себя спокойно, — сестра прижалась щекой к моей и потёрлась. — Моя жизнь в Преисподней была как ад. Тот самый, каким его описывают на Поверхности. Я забывала, что значит быть человеком. Я становилась такой же, как и лэйкары. Мне постоянно твердили, что я урод в этом мире. Что даже отец не смог жить бок о бок с грязнокровкой и ушёл, — я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. Сердце в груди болело от вновь пережитых воспоминаний, а в глубине души вновь проснулась давно позабытая обида. — Я не знала, что с ним, как он, жив ли ещё. Но я никогда не забывала его. И я не знаю, что мне теперь делать… Я не боюсь нашей встречи. Я боюсь того, что может случиться. Вдруг он ушёл, потому что не хотел меня видеть. Может, он винит меня в маминой смерти? Или видит её во мне? Я не знаю, что мне думать!
Эмоции зашкаливали. На глаза наворачивались слёзы. Постоянно сдерживая себя, следуя учениям, которые стали со временем родными — что лэйкар не должен показывать слабость, и всё то, что долгие годы копилось в моей душе, нашло выход.
Эрида как всегда появилась из неоткуда. Чёрной тенью она просочилась в комнату через окно и предстала на подоконнике милой домашней кошкой. Поджав под себя лапки, она устроилась поудобнее и обняла себя хвостом.