Ей показалось, лишь на один стук сердца закрыла глаза, а уже кто-то бережно тряс ее за плечи и, убирая со лба схваченные морозом мокрые волосы, повторял в тревоге:
- Крючок! Ты жива, Ахи? Проснись!
Демон не обманул, обещая. Встревоженные глаза Исмы, его лицо с высокими скулами, сведенные к переносице черные брови. Быстро оглядывая ее, он приподнял вялое тело, прижимая к себе.
- Держись, сейчас на лошадь. Ты, верно, ходила во сне, Ахи, вон куда тебя занесло, в Козью долину. Дай укрою плечи, ты холодная вся.
И добавил, не отводя узких глаз от бледного лица:
- И такая красивая. Как весенний тюльпан.
Ахатта замолчала, договорив последние слова сиплым голосом. Княгиня, потрясенная, смотрела на ее бескровное в лунном свете лицо, которое пересекали изломанные тени черных веток. Из-за них лицо Ахатты казалось страшной маской слепого демона, живущего на болотах.
Тот день, когда Хаидэ с ног сбилась, разыскивая их, чуть не плакала от детской обиды, ведь так радовалась, что выдался весенний день, и все они вместе отправятся в степь, смотреть, как она просыпается. А они вернулись вдвоем, бок о бок ведя усталых коней. И глядя на чуть хмурое смущенное лицо Исмы, она поняла - ничто не станет как прежде - ясным, простым и радостным. А о другом и не подумала тогда. Худенькая смуглая Ахи, с тонкими руками и шеей-стебельком, разве могла подумать княжна, что в ее сердце происходят такие войны, будто тьмы всадников сталкиваются конями, гремя щитами и копьями. И под ногами коней земля залита кровью.
Мир вокруг качнулся и медленно завертелся, вознося в небеса старую грушу и лежащих под ней соглядатаев (и как они не падают, прилепившись к земляному небу - мельком подивилась княгиня, сдерживая тошноту), роняя под ноги звездное небо и ставя стеной плотную массу соленой воды...
Хаидэ вцепилась руками в шершавый камень, прижимаясь спиной к стенке колодца. Хотела зажмуриться, но побоялась, что некуда будет открыть глаза. И глядя перед собой, быстро облизала сухие губы. Перевернутый мир расслоился, плоские куски отваливались друг от друга, уплывали, вертясь. На одном из них мчались, сшибаясь, войска в сердце Ахатты. На другом вился, петляя белесым телом, болотный демон, подхватывая раздвоенным языком капли крови. На третьем - Фития и Цез стояли, прожигая друг друга глазами... На...
"Он сейчас развалится. Разорвется на тысячи кусков. И нам негде будет!.."
Она напрягла шею, высоко держа голову и мучительно силясь, сжимая на камне кулаки, рванулась к распадающемуся миру, и под ее неподвижным взглядом медленное падение остановилось. Слои, нехотя выстраиваясь в нужном порядке, касались друг друга и замирали, слипаясь в единое целое. Мутная толща наполнилась мельтешением и, запестрев, стала прозрачной, как речной лед. Хаидэ перевела дух. Узнанное не разорвало ее мир, оно там - в его прозрачной вечной толще. Только пот стекал на глаза, так что их защипало. Она откинулась на стенку, не в силах удержать спину прямой. И не замечая, как цепко наблюдает ее острый глаз Цез.
Достав из кошеля на поясе маленький нож, старуха разрезала грушу и сунула тонкий ломтик в рот Ахатте, похлопала ту по щеке.
- Съешь, она умягчит твое горло.
Будто проснувшись, Хаидэ посмотрела на подругу. А та, не глядя на нее, проглотила спелую мякоть. И спросила:
- Я могу рассказывать дальше?
"Это еще не все"... проплыла в голове Хаидэ мысль, и она снова сжала кулаки, готовясь.
- Ты не должна злиться на меня, сестра. Нигде Исме не было так хорошо, как со мной. Демон исполнил просьбы. Я стала красавицей, множество мужчин сочли бы честью привести меня к себе в дом. Все завидовали Исме. А он любил меня, по-настоящему. Он был счастлив. А любил бы тебя - что было бы? Один страдания? Он ведь не покорный слуга Нуба, он гордый воин, и разве смирился бы Исма с тем, что ты стала чужой женой, что другой мужчина снимает с тебя одежды, кладет руки на грудь...
- Говори о себе, Ахи.
- Хорошо... Когда я стояла там, на болотах, расставив ноги и поднимая рубашку, демон сказал мне, что делать, чтоб ничего не менялось, никогда. Это несложно. И никому никакого вреда, поверь!
- Это связано с байками о женской крови, да?
Ахатта усмехнулась.
- Байки знают все. Даже я, подросток, знала, если поить мужчину вином с каплей женской крови, он всегда будет твой. Но если бы все так просто - все были бы счастливы! Все женщины получали бы своих мужчин, угощая их зельем. Ведь женская кровь дарована каждой.
- Не все, Ахи, - ответила ровным голосом княгиня, - я не стала бы делать такого.