— Светлая княгиня, тебе доставляет удовольствие наблюдать за моими дочерьми?
— Да Каиса, мне нравится смотреть на них и видеть себя. Я ведь не могу поднять ни меч, ни саблю, а твои девочки не дают мне забыть, помогая желать вот так же, — взмахнув рукой и обведя, яростно сражающихся молодых и не очень девушек улыбнулась краешками губ продолжая, — яростно и непокорно жить, они словно звери запертые в клетке сражаются до последнего.
Улыбнувшись, умудренная годами женщина ласково коснулась сложенных пред собой моих ладоней.
— Нам приходится быть такими, жёсткими и непоколебимыми. Бой для нас, даже такой тренировочный это грань между жизнью и смертью. Проиграть означает отдать свой дом, свою жизнь и детей на растерзание ворогам. Даже тренируясь мои девочки защищают всё самое ценное до последнего. Мы готовы умереть за нашу семью и детей, готовы отдать жизнь в бою за шанс продолжения нашего рода. Мы яростны и непоколебимы в наших решениях и мы этим гордимся! Мои дети ни один из них ни на долю мгновения не засомневаются убить или оставить жить младенца, который в будущем может стать змеем пожравшим золотые яйца.
— Ты мудра годами своими Каиса, но для меня воля моего князя закон. Да и змеем пожравшим золотые яйца, без яда и поддержки не стать. А вот любимой дочерью взращённой для княжича вполне.
Рассмеявшись женщина с теплотой во взгляде взглянула на молодую княжну, осознавая как же она может быть права.
— Значит правду говорят о тебе княгиня на наших северных землях. Ты умна и безжалостна не по годам. За спиною мужа своего твердой рукой повелевая, воев своих и пришлых верою и преданностью обязала служить себе.
— Это обо мне у вас так говорят?
— Не только говорят, но и воспевают песнь любящей девы. Тебя прозвали волчицей, об этом знают даже наши северные кьерды. Мой сын вернувшись воспевал строки о тебе и поднимал за тебя и князя кубок заморского вина или рог полный пенистого эля. Знаешь княгиня, я благодарна тебе и князю как никому другому! Мы все в долгу у тебя, а я во сто кратном. Ты сама того не зная, сделала для меня больше, чем кто либо. Ты вернула мне моих детей, позволила жить и дала нам кров. Мне нечего предложить тебе взамен, но я и мои дети всегда готовы отплатить за твою доброту.
— Я запомню твои слова Каиса приятно согревшие сердце. Когда-нибудь возможно мне понадобится ваша помощь или твоя мудрость, а пока я хотела бы продолжить столь же теплое и непринужденно общение. А ещё я не прочь заполучит твоих дочерей к себе в свиту.
— Для нас это честь княгиня. Кого из моих кровинушек ты хочешь? Может быть Киру — холодную и неприступную или Хильду— нежную, но острую словно сабля?
— Кира или Хильда? Каиса, а почему только эти две? Насколько я знаю их у тебя три дочери.
— Трое ваша светлость, но Айсбёрг, не та кого бы я хотела отдавать в свиту, она слишком своевольная и может научить только непослушанию и грубости. Из моих дочерей она как бельмо. Красива, статна, умна и до жути ревнива, не такую боярыню я хотела бы видеть рядом с вами ваша светлость.
— Ревнива говоришь?! Я хочу посмотреть на нее. Может она не так плоха как ты думаешь Каис.
— Может и так, но соперниц она сживает со свету мастерски. Хорошо Светлая княгиня, будь по твоему. Сегодня у Айсбёрг будет очередное представление и ты можешь прийти. После захода солнца, как разгорится пламя костра мы будем ждать тебя.
— Я приду Каиса, обязательно приду.
И я действительно пришла. Я не забыла о сказанных словах, да и что таить меня гнало любопытство взглянуть на таинственную Айсбёрг. Представление как сказала Каис, таковым не являлось, это был бой. Пусть и красочный с ритуальными ножами, но бой. Не на жизнь, а на смерть.
Айсбёрг, красивая юная девушка, в точности похожая на свою матушку, стояла в центре около пламени костра. Широко расставив ноги, улыбаясь озорной лучистой улыбкой оглядывая собравшихся и вышедшую ей на встречу деву. Она словно того и ждала, вертко развернулась во круг своей оси уперев взгляд в матушку и меня. Поклонившись нам, подняла вверх руки и срезала мешающие рукава рубахи, а затем и вовсе согнулась и распорола юбку по самые колени оголяя и выставляя их напоказ. По рядам собравшихся прошёл неодобрительный щепоток, но девушке было всё равно, она грациозно выпрямилась, мило выставила на всеобщее обозрение ножку и более не задерживая ход боя резко развернулась, и сверкая белозубой улыбкой бросилась на врага.