Как сказала Каиса её дочь своевольна и дерзка.
— Жаждающая владеть своим мужем единолично она не перед чем не остановится пока не сживет со свету свою соперницу. Но знаешь, ей стоит отдать должное, хоть она и дерзка, но всегда даёт шанс защитить свою честь в равном бою. Я даже ей втайне горжусь. Она моя дочь и так похожа на меня в молодости, я ведь тоже была такой горячей, несносной и до жути ревнивой. Ох, знаешь княгинюшка, сколько я седых волос на голове своего Вальгарда повыдергивала? Сколько соперниц и наложниц изжила. А всё почему? Да потому, ревность и сделать ничего нельзя, это ведь нормально жить сразу с несколькими женами, и наложницами. Эх, смотря сейчас на неё, такую горящую и безумную словно ветер в бушующем море, я понимаю, что могла бы так же! Но былое не вернуть, нам остаётся лишь наблюдать.
И действительно, смотря на девушку, что была быстра и не уловима словно ветер. Завороженная танцем и звоном ножей не отрывала взора от смертельно опасного танца. Мне казалось я вижу пред собой сам ветер и морскую гладь. Безумная и лёгкая Айсберг и Хель, юная неопытная наложница её мужа. Они бились насмерть. Но даже понимание этого не позволяло Хель, найти в себе силы на ярость. Её спокойствие словно размеренные и тихие волны сталкиваясь с неукротимостью ветра отхлынули назад. А она сама словно и не задетая, продолжала размеренный и решённый бой. Она проиграла, как проигрывают ладьи в бушующем море, как проигрывает ветер в бескрайних лесах. Хель устала. Устала от безумства и нападок Айсбёрг, устала от ярости льющийся в ее спокойные волны. Она просто устала и позволила себе уйти на покой. Она погибла, отдав жизнь той, что сражалась за право быть единственной. Бой был окончен. Для меня время словно замедлилось, я видела как макушка Хель, с остекленевшим взглядом касается разогретого жаром огня песка. Как счастливая Айсбёрг, сияя лучистой улыбкой обводит взглядом победительницы всех собравшихся и принимает молчаливые поздравления. Я видела, как последние алые капли крови скатываются на песок впитываясь в благодатную почву. Я видела всё осознавая самое главное. Я так же убью любого кто покуситься на моего мужа, без раздумий и угрызений совести. Без жалости и сострадания, я убью просто потому, что люблю и желаю быть единственной! А пока счастливо улыбающаяся Айсбёрг, босоногой закружилась на окровавленном песке выводя поистине прекрасный танец. Танец победительницы, страстной и непокорной. Она показывала всем, что она права и горда собой. Она легка и порывиста словно ветер. Мягкая как нежный весенний бриз, и безумная как ледяной бушующий шторм. Танцуя, раскрываясь пред нами словно древнейшая рукопись, Айсберг, показывала какая она. Не боясь моего неодобрения, она лишь лукаво улыбалась и манящей улыбкой звала присоединиться. Я не знаю, кто из нас первый поддался безрассудству и перехватил жаркую манящую инициативу. Я танцевала, горела рядом с ними, ощущая босыми ногами песчинки и пронизывающий жар огня. Я была словно звезда яркая и недосягаемая, думая лишь о том, как упаду в объятия своего мужа. Я танцевала выражая, всю скорбь и тоску, переживания, жалость и боль без него. Я отдавала всю себя танцу, раскрепощаясь и поддаваясь всеобщему безумству. Я хотела и мечтала, что вот так же когда-нибудь я станцую пред его очами. Как именно он будет смотреть на меня восхищённым взглядом с полыхающим в нем пожаром страсти.
Упав обессиленные на оставленные кем-то заботливым шкуры, вытянулись во весь рост рвано дыша. Мы были счастливы в беззаботности своих порывах. Даже сейчас осознание безрассудства ни сколечко не омрачало сладкого послевкусия и приятной ломоты в теле. Мы ещё какое-то время лежали приятно согретые и с блаженными улыбками. Пока я не почувствовала наивкуснейший аромат. Вдохнув полной грудью пропитанный пряными ароматами воздух привстала на локтях и огляделась по сторонам. Неподалеку от нас на меньшем костре, в маленьком чугунке кипело незнакомое мне варево. Стоило приподнять крышку, как на меня пахнуло морем, рыбой и травяной свежестью.
Нависнув над котелком и с блаженной улыбкой вдыхая наивкуснейшие запахи совершенно не заметила как моё одиночество мягко но непреклонно разрушили быстрые и ловкие пальчики подхватившие как я думала мой ужин.
— Светлая княгиня позволит?
И не дожидаясь ответа, девушка оказавшаяся дочерью Каисы, ловко сняла варево с огня, достала деревянную ложку и быстрыми и точными движениями начала помешивать не забывая добавлять каких-то травок.
А я стоя за её спиной вдыхала манящий запах и понимала, что этот аромат будет преследовать меня ещё очень долгое время.