— Граф, Вы меня удивляете! Каждый путешествует как умеет. Я вот так путешествую. Кто-то по другому. Но я не просто зашёл в Рим, у меня тут делишки имеются с вашим понтификом. Как говорят сарацины если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе. Тонко подмечено, да граф?
— Понтифик ничего не говорил, что Вы князь должны его навестить.
— А я без приглашения. Люблю сюрпризы устраивать. Поверь граф, понтифик очень обрадуется. Может он сам сюда придёт?
— Это не слишком хорошая идея.
— Тогда мы к нему в гости нагрянем. — Граф ничего не ответил. Некоторое время стояла тишина. — Чего молчишь, граф?
— Вы убили дьявольским оружием моих людей!
— Так это твои скакуны маячили у нас на глазах на берегу?
— Да.
— Ну извини. Это случайно произошло. Так сказать самопроизвольный выстрел. Приношу свои извинения. Оцени граф, я извинился.
— К понтифику уже послали. Давай князь подождём ответа.
— Не хорошо заставлять ждать гостей на пороге своего дома. Или ты думаешь граф, что сможешь нас остановить?
— Я думаю да. — Викинги заржали.
— Зря ты так думаешь. Для начала вы все тут умрёте очень быстро. Потом мои обозлённые волки начнут тут резню. И поверь граф, то что пережили римляне четыре сотни лет назад во время грабежа города вандалами, покажется вам всего лишь детской забавой. Я сделаю с Римом тоже самое, что сделал Рим с Карфагеном тысячу лет назад. Как тебе такой вариант граф? Кстати, ты останешься в живых. Специально посмотришь на всё то, что здесь будет происходить. И вообще это не справедливо. Рим грабили готы, вандалы, лангобарды, франки, гунны. А мы славяне и нурманы не грабили. Это не справедливо, согласись граф?! — Смотрел на графа пристально. Продолжая смотреть ему в глаза отдал команду. — Внимание! Товсь!. — К графу подбежал какой-то запыхавшийся хмырь. Что-то ему заговорил. Граф поднял руку.
— Князь. Понтифик сейчас прибудет сюда. Подожди.
Ладно, вернулись на карраку. Кок уже сварганил поесть. Сели с Этной Володимером, Вторушей и Бояном потрапезничать. Когда заканчивали трапезу на пирс вывалила процессия. Сначала шли дети в белых одеждах. Нурманы с руссами заинтересованно смотрели. Потом кардиналы в красных балахонах и наконец в кресле несли понтифика. Адриан Первый. Ему было семьдесят пять лет. Вредный старикашка. Ну ладно будем разбираться.
Дал знак и с двух дрракаров высадились нурманы с Сигуртом и Гуннульвом. С карраки выскочили мушкетёры и выстроились в линию. Мушкеты опустили прикладами к земле.
— Княже! — Услышал Мизгиря. — Две пуки заряжены книппелями, остальные бомбами. Если что, я здесь всё разнесу в хлам! — Это он тоже подхватил у меня.
— Добро!
Сошёл вновь на древнюю пристань. Со мной шёл десяток отборных кметей, закованных в сталь. Тут же была Этна с саблей наголо и Вторуша с винтовкой. Я остановился в десятке шагов от кресла понтифика. Старик внимательно на меня смотрел. Я усмехнулся. Рядом нарисовался мой штатный переводчик.
— Добрый день святой отец! — Как к нему обращаться? Ваше преосвященство? Но так вроде к кардиналам обращаются. Или Ваше святейшество? Да хрен его знает, пусть будет святым отцом. — Как твоё драгоценное здоровье?
— Плохо князь. Душа болит и сердце старого человека.
— Печально. Надо больше на свежем воздухе гулять. А не сидеть в душных палатах.
— У меня не из-за этого болит.
— Правда? А из-за чего?
— Печаль большая меня берёт, что такой светлый князь всё ещё прозябает во тьме язычества.
Я опять усмехнулся. Ну да, давай задвинь мне тут пламенную речь о свете христианства. И я конечно поведусь как последняя лошара. Кстати, я между прочим крещённый. Правда об этом никто не знает.
— Кстати, святой отец, насчёт тьмы язычества. Давай мы эту тему в другой раз обсудим. Я тут по другому поводу. Моя драгоценейшая коронованная супруга, кланяться тебе велела. Пожелания тебе шлёт о добром здравии. Беспокоится она. Ночами не спит, плачет. Не хорошо святой отец так издеваться над бедной женщиной.
У всей римской тусовки глаза полезли на лоб. Папа встал, опираясь на свой посох.
— Чем же я так огорчил Великую княгиню, князь?
— Вот этим и огорчил. Не великая она княгиня, святой отец, а царица. Уже как пять годков минуло. Поэтому, она убедительно и настоятельно просит тебя понтифик издать буллу. Ты знаешь о чём я! А если царица руссов Мстислава, которую ещё зовут Вятской волчицей кого-то настоятельно просит, то игнорировать её просьбы не принято. Это очень чревато, святой отец. Не дай бог осерчает. А женщина в гневе и тем более в ярости очень опасна. И даже я её остановить не смогу. Вот и решил я заскочить к тебе на огонёк дела наши скорбные по решать. Что делать будем, святой отец?