«Когда же закончится эта мука?»
Немного разнообразили посиделки музыканты, но пронзительные, хоть и ладные звуки не упали на душу, а разбудили очередную непонятную жалость и грусть. Все больше становилось перепивших гостей, стали слышаться похабные «частушки». Ольга не краснела, а только удивлялась их складности и витиеватости. Ольх не обращал на нее внимания, о чем-то все время разговаривая с Дирой. Ольга лишь раз смогла услышать обрывок фразы:
– …наконец-то соединим усилия…
«О чем это он?» – сразу навострила уши Ольга, – «Против чего они силы-то собирают? Выходит: Дира с Любомиром не против Ольха?» Подслушать остальное не удавалось – Ольх наклонился к Дире, и девушке оставалось лишь гадать.
– Время позднее, когда мне можно будет уйти? – не выдержала Ольга и обратилась к Игорю. Он равнодушно ел кашу.
– Еще рано, – однозначно ответил княжич, и, неожиданно, резко встал. Он прошел к столу, где сидели гости-древляне во главе с Нискиней, наклонился над его сыном.
Мал попытался подняться, но Игорь положил руку на плечо и отчетливо произнес:
– Будешь таращиться на княжну – я твои зеницы на переносице соединю. Понял?
Как раз в этот момент музыканты взяли паузу, а гости внимательно следили за перемещением княжича и не орали, и слова, сказанные тихо для одного, услышали все, даже Ольга.
– А ты и на красно солнышко запретишь смотреть? – Мал сбросил руку княжича и поднялся с лавки, вылез из-за стола.
«Намечается драка» – констатировала Ольга, внимательно наблюдая, как два отпрыска знатных родов встали напротив друг друга, – «Зачем?!»
– Хоть какое-то веселье… – послышалось со стороны Ольха, у девушки глаза на лоб полезли, она с изумлением взглянула на него. А он улыбался и внимательно следил за парнями, – Пусть пар выпустят, потешат нас. Нискиня, ножи отберите! Да пусть на круг выходят!
«Им вино в башку ударило?» – продолжала паниковать Ольга, как девушка двадцать первого века, бывшая свидетелем к чему такое столкновение пьяных мужиков может привести.
– Так не интересно, княже! – Нискиня поднялся, улыбаясь во всю ширь белозубой улыбки, ничуть не переживая за сына.
Молодцы вышли на круг, отмахнувшись от дружинников, попытавшихся забрать ножи. Те беспомощно оглянулись на Ольха, он же махнул рукой – пусть так.
– Начнем, княжич? – Мал улыбался, скинул короткий полушубок, под ним оказалась кольчуга. Здоровый, чуть ниже Игоря, только с медведем и можно сравнить его. Княжич плащ снял давно, он висел на подлокотнике кресла рядом с Ольгой. На нем также была кольчуга. И статью он не уступал противнику.
– Давай! – встал в боевую стойку Игорь, отвечая улыбкой.
Со стороны их начали подбадривать гости. Молодцы крутились, в руках поблескивали ножи. Выпады в сторону противника следовали резкие, внезапные, быстрые. Ножи со звоном скользили по кольчугам. Бойцы раскраснелись и раззадорились. Никто не уступал другому ни в силе, ни в умении.
– Лучше б без ножей, быстрее бы дело сдвинулось, – сокрушался Ольх рядом, удивляя Ольгу – непривычная реакция у этих киевлян.
– Пусть тешатся. Молодую кровь разогнать – дело доброе, – поддакивала Дира.
– Эй! Молодцы, что вы как пьяные бычки, где ваша удаль?! Не хватает – выходь с круга – другие найдутся! – не выдержал Ольх, стукнув по столу кулаком.
«Ничего себе! Наставник и тятенька!» – дивовалась Ольга.
А в круг уже ворвались самые нетерпеливые… И понеслось…
– Во двор идите! Да ножи в сапог! – веселился Ольх, видя, что пространство между столами уже не вмещает желающих выпустить пар. Видать скоро и посуда с лавками в ход пойдет.
– Скоро время, – вдруг произнесла Дира.
– Успеется! – отмахнулся Ольх, встав из стола и направляясь за гостями, что вывалились на княжий двор продолжить борьбу, послушно спрятав ножи в сапоги..
Ольга и Дира поднялись из стола. И тут девушка увидела Евпраксию. Женщина сидела одиноко на скамье и, опустив голову на сложенные руки, молилась, закрыв глаза.
– Ступай к себе, Прекраса, эти зрелища не для тебя! – подошла к дочери Дира, стукнув посохом по столу, чтобы привлечь ее внимание. Евпраксия вздрогнула и подняла глаза на мать.
– Да, ты права. Дикие обычаи и привычки! Елена, идем! Нам не место здесь! – Ольга ощутила, как тонкая рука женщины вцепилась в ее шубу, – Проведи меня.
Они пришли в терем, где было натоплено и лишь угольки в печи поддерживали тепло; на столе, покрытом дорогой тканью стояли угощения: круглый хлеб, многочисленные фигурки зверей, ароматный узвар на меду, прикрытая чистой холстиной пшеничная каша с фруктами и горкой в середине расплавившегося меда. В комнате было три лежанки и неисчислимое число сундуков запасливой Диры.