Пчёла посмотрел на Князеву и обрадовался вдруг, что Олька насела всё-таки на его девушку, уговорила в ателье сходить.
Костюм подходил Ане так хорошо, как ни одна тряпка с любого магазина — даже самого достойного во всей Москве. Ни одно платье, сшитое по стандартным меркам какими-то безликими швеями, не сидело на Князевой… вот так — одновременно сдержанно, одновременно невероятно соблазнительно.
Витя положил голову на замок, в котором сплелись его пальцы, поднял взгляд на лицо Князевой — она сияла изнутри так, словно глаза её заменили на дорогие изумруды, ловящие своими гранями свет яркой аппаратуры. Девушка поправила волосы, оглянувшись на Валеру, сказавшего ей что-то на ухо, и проследила взглядом за пальцем, каким Фил указал в сторону их с Белым дивана.
Мужчину своего Аня заметила только через какие-то секунды, когда осмотрела чёрно-бело-синий зал.
Тогда Аня улыбнулась так, что даже платье померкло, стало на ней серым пятном, каким всё вокруг Князевой казалось.
У Пчёлы ребра сжались узко, что могли оставить на сердце синяк, и тогда Витя, почувствовав странную, приторную тяжесть в плечах от Князевой, её присутствия и взгляда, всё-таки поднялся на ноги. Шире ступал, чтоб Белова обогнать, Анну первым обнять, поцеловать раньше.
Но Саша быстрее оказался.
— Милая!.. — встретил он Князеву с улыбкой, развёл руки в стороны, приглашая в объятья, обещавшие стать для Ани капканом.
Небезосновательная напряженность вдруг пропала, растворившись в шампанском, запахе одеколона двоюродного брата, в радости собственного дня рождения, и девушка к Белову навстречу застучала каблуками без сомнений.
Она обняла его так крепко, что руки с цветами и подарком сошлись на Сашиной спине в замке. Лепестки оказались почти в тон с рубашкой Белого.
— С днём рождения тебя, Анька! — шепнул он ей совсем искренне и за талию перехватил, без труда отрывая девушку от земли. Она вскрикнула, смеясь; Князева, дрогнув в руках крепких от потери опоры, вцепилась в плечи Сашины, едва не уронила презенты, полученные в «Павильоне».
— Ну-ну, поставь! — прохохотала так, что на миг музыка с зала будто стихла. — Голова закружится!
— У меня она и без того от тебя кружится.
Он сам удивился, как легко у него вырвался завуалированный комплимент, и перехватил Анну из рук Белова. Пчёла обнял её за плечи двумя руками; подбородком Витя мог упереться в макушку девушки, чуть голову наклонил и прокуренными губами оставил поцелуй у самых волос Княжны.
Она никотин не любила, но ласки Пчёлы девушка ценила сильнее, оттого и не пыталась отвернуться, чуть морща нос от запаха горького.
Она обняла мужчину за талию и подставила лицо поцелуям. Князева говорила тихо, но снова шепотом перебила биты, меняющие местами внутренности:
— Витя…
Пчёла прямо у порога выстрелил бы в Делажа, если бы его отсутствие дало возможность украсть вечер Ани — как и обещал ей. Пальцы дрогнули, выворачиваясь в давящей ласке, путаясь в волосах девушки; мужчина сжал-разжал пальцы на плечах Князевой.
— С днём рождения, малыш. Я так скучал…
Князева сильнее притёрлась лицом к его рубашке. Привычная, не обидная ни для одного из них острота застряла в горле, так и не вырвавшись усмешкой. Вместо того Анна сказала совершенно честное:
— Я тоже.
Он хотел ей лицо приподнять, чтобы поцеловать губами, с которых не пропал ни запах, ни чувствующийся на слизистой привкус табака, уже не так сильно раздражающий Князеву. Белов выразительно пихнул Пчёлкина в плечо. Словно, можно подумать, впервые увидел их, стоящими чересчур близко для «друзей».
Глыбовая ноша над душой добавила к своему весу несколько килограмм. Раньше, всего недели две-три назад, такой намёк встречался Витей с выразительной усмешкой.
Теперь смеяться не хотелось. Совсем.
— Сеструха уже взрослая совсем, да, Сань? — поддакнул Фил, так и стоящий возле дверного косяка. Саша на него обернулся быстро, наградил такой же быстрой утвердительной улыбкой. Не тепло совсем.
Валера протянул к Ане руки, пальцы сгибая-разгибая быстро:
— Анют, давай, отвезём подарки к тебе? Неудобно ведь.
Девушка кивнула и, не избавляясь от объятий, передала подарки. Фил, как по цепочке, передал их Кабану, быстро кивнувшему ни то Валере, ни то Ане, которую увидел впервые, и так же быстро скрывшимся во тьме коридора.
Тогда они остались вчетвером, переглядываясь между собой.
Анна смотрела на них со интересом и радостью, но сдержано поглядывала на мужчин, терпеливо ждала, когда кто-либо из бригадиров представит ей обещанный Филатовым сюрприз. А рэкетиры друг другу лишь напряженные взгляды возвращали.
Саша взглянул на Пчёлу, словно проверяя его реакцию. Глаза-льдины в холод не бросили — бригадир и без того был на собственном пределе искрящих нервов. Что-то лишнего думать нельзя, взорвётся.
Витя Аню обнял со спины — думал поймать её в случае, если девушка на пол осядет, не иначе — и подбородком упёрся в макушку Князевой.
В ответ Белов дёрнул щекой ровной, оборачиваясь лицом к двоюродной сестре. Он протянул к Ане руки, но в последний момент спрятал ладони за спиной, вставая в позу, характерную криминальному авторитету Саше Белому.
Он выглядел волком в овечьей шкуре, когда посмотрел на Аню; улыбка у неё была такой, что могла стать эталоном для учениц Института Благородных девиц, а вот глаза, напротив, совсем не сдержаны. Мерцали хлеще новогодних гирлянд.
Саня оскал свой Ане вернул.
— Ты, наверно, удивилась, когда Фил приехал за тобой?
— Это было неожиданно, — признала, чуть ли не мурлыча, девушка. Она пальцы положила поверх Витиных ладоней. Пчёла почувствовал, как Князева попыталась запрокинуть голову, чтобы на мужчину взглянуть с высоты своего роста.
Он крепче прижал подбородок, мешая Князевой.
«Не сейчас, Анюта, не сейчас… Не серчай, милая, прости»
— Очень не хотелось отвлекать тебя от ваших посиделок с Олькой… — протянул Саня и чуть раскачался с пятки на носок. Аня в ответ вправо-влево мотнула корпусом, будто пританцовывала под мотивы, какие ей никак не могли понравиться. И это стало первым звонком.
Витя взгляда её не видел, но Князева словно в груди подобралась; руки, животик под ладонями Пчёлкина стали меньше и крепче от напряжения.
«Смекнула, что не чисто»
Белов кинул взгляд с Ани на Витю, тогда закончил:
— …но мы не могли иначе.
— Валера?
Она прекратила качаться так же медленно, как и начала. Венка на шее дёрнулась в глотке, когда Князева посмотрела на Фила.
Бригадир губы поджал, отворачиваясь. Ему кто-то на душе скрёбся — не серьёзно, но ощутимо.
Девушка поджала нижнюю челюсть и вдавила пальцы в запястье Вити:
— Это и есть ваш «сюрприз»?
Фила, что, Князеву привёз под предлогом «сюрприза»?..
«Дьявол, блять, ну, зачем так?!»
У Пчёлы гортань завязалась в узел, почти взрываясь нарывным гнойником. Он глаза прикрыл, про себя ругаясь самыми крепкими словами, какие только знал. Не прекратил Анну обнимать. Подошёл ещё ближе, спину девушки в грудь себе вжимая так, что она, наверно, могла бы его мысли услышать, если б голове собственной обилия дурных дум не было, и крепче переплёл руки на плечах, им самим много раз оцелованных и оглаженных.
Князева из хватки не вырывалась, но и касаний ответных не последовало.
Саша коротко провёл языком по нижней десне, сохнущей от табака, и решил словами выстрелить, не иначе:
— Иначе бы ты не приехала.
Она поняла, но не всё. Хотя Анне не нужно было знать всё, чтоб собрать воедино всю картину. Князева взглянула в лицо Саше, в тот миг напоминающую маску ни то из камней, ни то изо льда. Нутро тяжелело.
Белов бы не дёрнул её, такими бы «объяснениями» не пользовался б, если Князева без вопросов могла приехать. Аня поняла быстро, но так же, как скоро мысль в голове прострелила, точно скачком электричества, сердце усиленнее стало кровь качать — так, что она в вены толкать начала бешено.
— Саша?.. — позвала, но вопросительно прозвучало имя Белова от дрожи в голосе, особенно заметной ставшей на втором слоге. Аня того не знала, но Пчёла не слышал в голосе ни у одного должника, ни одного оплошавшего юнца, бегающего на подсосе у Белова, такого тремора, дёргающим связки, как от холода.