— Она сама виновата! — оросил дубовый стол ядовитой слюной. — Если бы согласилась быть моей, то осталась бы жива!
Гримаса отвращения перекосила мое лицо.
— Да вы себя вообще видели?! Она всегда любила только моего отца и несла траур как положено верной жене! — тут уж не выдержала я. Лишь мысль, что это отвратительное животное претендовало на руку моей матери, поднимала в бушующем протесте каждую клеточку в теле.
— Да как ты смеешь, мерзавка! — стукнул со всей дури тяжёлым кулаком по столу. Тот жалобно взвизгнул, но меня это в чувство не привело. Щеки пылают, язык окончательно абстрагировался от мозга. — Он не заслуживал ее! — ревет медведем, отлепляя свой бесформенно-необъятный зад от стула.
— Конечно нет, а вот вы, точно были бы достойной партией, — каждое слово сочится сарказмом. Осознаю, что по-хорошему мне бы не злить людей, которые не гнушаются убийством, но я им нужна. По крайней мере до тех пор, пока могу вскрыть папин тайник.
У Орлова глаза налились кровью. Опирается на стол побелевшими кулаками, вероятно, свою массу без дополнительной опоры держать уже не в состоянии.
— Я буду великодушен к тебе, — выдыхает, усмиряя гнев. — Если ты откроешь замок на тайнике, я оставлю тебя жить. Будешь прислуживать в этом доме, — окидывает меня полным отвращения взглядом, — на другое отпрыск Разумовского не годится.
— Годится, отец… Отдашь ее мне, есть у меня для неё занятие поинтереснее мытья полов…, - подал голос Орлов младший недвусмысленно озвучивая свои планы. Какая же я дура была, что когда-то могла подумать о нем, как о мужчине мечты. Хотелось хлопнуть себя ладошкой по лбу, но вместо этого продолжала стоять с гордо поднятой головой.
— Какой ещё тайник? — если о личности убийцы я могла догадаться, узнав кто хозяин нашего особняка, то о тайниках и флешке мне не должно быть известно.
— Твой отец кое-что украл у меня и спрятал в один из своих хитроумных сундуков. Ты откроешь их.
— А если нет?
— Если нет, то я с превеликим удовольствием отправлю тебя к твоим родителям!
— Выбор очевиден, — как раз выиграю немного времени для Таро и Волока. Пока звука борьбы нет, значит они все ещё обдумывают с какой стороны подобраться к дому. Устроить открытую перестрелку не слишком умный ход — сюда стянутся правоохранительные органы, присутствие которых, мягко говоря, нежелательно.
— Хорошая девочка, — плюхается в стонущее кресло, достаёт из ящика стола две небольшие шкатулки.
И я узнаю их!
Это наши с Златой парные шкатулки под драгоценные украшения. Отец привёз их нам из командировки в Германии. Тут меня прострелило сомнением: а точно ли в них искомая флешка?
Тянуть время…
— Ну, что стоишь?! — прикрикнуло животное из-за стола так неожиданно, что я даже вздрогнула. Подошла ближе, разглядывая деревянные тайнички с задумчивым видом. Вскрыть их все же пытались — сколы, царапины, кое-где полностью отсутствуют декоративные элементы. А это, на минуточку, ручная работа!
Варвары.
— Никогда прежде не видела таких запирающих механизмов, — верчу в руках шкатулку, заглядывая и так, и эдак.
— Но! — вовремя перебила, назревающий поток угроз, — попытаюсь подобрать шифр.
Не удивлена, что взломать замок так и не смогли. Две полоски с разным количеством ячеек. Возле каждой — колесико, прокручивание которого, сменяет в окошке цифры от нуля до девяти и весь алфавит латинских букв. Вариаций шифра — море.
Рандомно крутила колёсики, изображая на лице мыслительную деятельность. За спиной возвышался Егор, пристально следящий за процессом. Несколько раз заходила девушка запуганного, истощённого вида, с темными сердечными мешками, прибавляющими ей возраста. Она не поднимала глаза, понуро держала голову.
Эх, родненький, где же ты…
В этот момент дверь в кабинет распахнулась и в комнату вбежал запыхавшийся охранник с раскрасневшимся лицом:
— Там Мясник с Волком!
Тариэл
Если хочешь что-либо спрятать — положи на видное место. Окрестности Парижа ведь ни раз прочёсывали.
— Дааа, без шума войти сложно будет, — задумчиво потер заросший подбородок Волк, осматривая особняк, за дверями которого несколько минут назад скрылась фигура Адель.
— Долго тянуть нельзя, — с трудом удерживаю себя на месте.
— Это верно, Орлов тот ещё псих, как оказалось, — согласился Волк, вынимая телефон из кармана, — есть у меня одна идейка…
Через двадцать минут в проем деревянной уличной двери просочились три яркопестрые путаны. Тест на интеллект люди Орлова с блестящим успехом провалили. Я и подумать не мог, что на трёх девиц сбежится добрая половина охраны. Как бы то ни было, когда мы вошли через главный вход, девушки были все ещё одеты, а вот мужики кружили возле них с приспущенными штанами, радуясь своей удаче.
Вот, что делает с людьми работа без выходных.
В затуманенных взглядах читался ужас при виде нас с Волком и дюжины его ребят, вооруженных до зубов. Один из них сорвался с места. Побежал вверх по лестнице, сверкая задницей и путаясь в колошине.
— Пусть предупредит, — кладу руку поверх винтовки, нацеленной на голый волосатый зад.
— Спасибо, девочки. Вы можете быть свободны.
Девочки с торжествующими улыбками проплыли мимо Волка, выхватывая из его поднятой вверх руки, хрустящие купюры.
— Стрелять в голозадых мужиков — это как-то не мой уровень. Свяжите-ка их, ребята, — кивает Волк на двух парней по левую руку от него, — остальные идут со мной.
Вторая половина охраны, предупрежденная беженцем, сбилась в ком возле одной двери. Жалко смотреть — какие-то салаги, честное слово. Озираются по сторонам, покрытые испариной.
— Да что ж такое-то! Серьёзного противника не будет? — возмущается Волк, бросая к двери дымовуху. — Ваш выход, парни.
Столб густого дыма застлал глаза — шёл по приборам. Пожалуй, разочарование Волка я разделял. Адреналин подогревал кровь, остудить которую может только хорошая потосовка.
В сизом мареве кулак сам нащупал чужую рожу. Наконец-то, хоть капля разрядки. Иначе Орловым не выдержать моей ярости. Шаг к заветной двери — ещё один сломанный нос. Эта маленькая заварушка у входа к «боссу», казалось, длилась вечность, прежде чем я шагнул внутрь.
Выстрел раздался оглушающим хлопком. Пуля застревает в косяке двери на уровне моего виска, орошает все вокруг щепками.
Поднимаю взгляд на Егора, крепко сжимающего пистолет в ладони.
— Промазал, — констатирую факт, выстреливая ему в колено. Тот с проклятиями падает на пол, крепко сжимая кровоточащую рану. — А я — нет.
Сталкиваюсь с перепуганным взглядом Адель. Бледная, глаза широко распахнуты, прижимает худенькую ладошку ко рту, подавляя крик. За ее спиной возвышается желеобразное нечто, нездорово ухмыляясь.
— Ещё шаг и я сделаю огромную дыру в этой очаровательной головке, — угрожающе скалится, приставляя к Аделине ствол.
— Меняю девушку на твоего сына, — поднимаю за шкирку Егора, упирая Макар в его бок.
Старший Орлов разразился дурным смехом:
— Думаешь свою жизнь я променяю на жизнь этого щенка? Дайте мне уйти и девчонка не пострадает!
Запущенный случай.
— Если она пострадает, клянусь, я сотру вас в порошок.
— Это мы ещё посмо…
Мимо уха с оглушительным свистом пролетает свинец, утопая в слое сала противника. Орлов театрально закатывает глаза и пыльным мешком плюхается на пол, закрывая рану в районе плеча. Стонет, пёс поганый.
— Иван! — гаркнул Волк на своего бойца.
— Прости, командир, армейский рефлекс…, - виновато пробубнил шкаф два на два.
— Рефлекс! А если бы в девчонку попал?! — недовольно размахивает руками.
Адель отскакивает от распластавшегося тела, сперва отшвырнув в сторону огнестрельное.
— Вы очень вовремя, — прижимает ладонь к груди, оглядываясь на раненных Орловых. Прячется за мной, переводит дыхание, уткнувшись лбом в мою спину.
— Поднимите их, — отдаёт приказ Волк, по-хозяйски расхаживая вдоль убогого кабинета. — Что ж, уважаемый Василий Петрович, пришло время расплачиваться за свои заслуги…