Я удовлетворенно прикрыла глаза. У меня было предположение, что больше всего пострадает та часть тела, через которую я пущу поток магии. Выбор я сделала быстро, и было приятно узнать, что я не ошиблась. Это было маленьким штрихом к моей мести за Наарис.
То, что слухи о сути эксперимента не совпадали ни с правдой, ни с подброшенными мной уликами, меня не смущало. О покушениях на императора не будут говорить, чтобы не заронить в умы обывателей мысль, что это потенциально реализуемо. Также не стали бы сообщать, что маг собирался наслать эпидемию или потравить посевы, потому что это могло бы внушить гражданам империи мысль, что органы правопорядка недостаточно надежно их охраняют.
А так - ну, экспериментировал, ну, погорел, - так сам же и пострадал, больше никто. В том, что на самом деле после ареста с ним будут работать как с заговорщиком, я даже не сомневалась.
Дальше Зеви стала пересказывать мнения и домыслы одногруппников, и слушать стало не так интересно. Разве что упоминание о вису Риагдале заставило меня прислушаться, что позволило узнать, где и сколько раз его сегодня видели, как он разом из преподавателя превратился в собранного и отстраненного руководителя ведомства, и что девушки в столовой единодушно сошлись на том, что он потрясающий.
Покивав головой в такт рассказу подруги и прихватив пару бутылочек с укрепляющими настоями, я отправилась навестить Наарис.
Девушка выглядела посвежевшей, повеселевшей, и, - теперь это было видно, - была красавицей.
Сопроводив передачу бутылочек подробными инструкциями по приему, я отозвала ее в сторонку и осторожно спросила:
- Наарис, когда должен состояться праздник Гхэби?
На этом празднике, раз в год, в ее селении заключались все помолвки и свадьбы. Ей еще не было двадцати трех, поэтому свадьба невозможна, а вот помолвка, скорее всего, произойдет в этот день. Но даже в случае помолвки девушка станет окончательно недоступной для оборотня – после нее девушка считалась связанной с нареченым до конца своей жизни, исключений фанатики не признавали.
Улыбка пропала с ее лица, и вся она словно потухла:
- В последний день года.
- Слушай внимательно. У меня есть чувство, что все будет хорошо. Не бойся помолвки, и не вздумай отказываться от нее, - Наарис испуганно вскинула на меня глаза, и я поняла, что угадала: она так и собиралась поступить. Плохой выбор, если учесть, что в этом случае ее тоже ждала смерть, только уже от рук старейшин.
Четко и раздельно продолжила ее инструктировать.
– Ты. Поедешь. На свою помолвку. И возьмешь с собой Элинара. Ты все поняла?
Быстрый кивок, испуганные глаза, на дне которых прячется недоумение и... надежда. Отлично, тут я сделала все, что могла.
Вернулась в свою комнату, приговорила под неодобрительное качание головы Зеви еще одну бутылочку восстанавливающего снадобья и с чистой совестью уснула.
Снова потянулись дни, когда я со страхом ждала разоблачения. Похоже, это состояние начинает входить у меня в привычку, надо бы что-то менять в своей жизни.
Но опять время шло, а никакого ажиотажа не было заметно, меня никто не искал и вроде не подозревал, и я снова поверила в свое везение.
Приближался конец года, часть студентов разъехалась на каникулы. Я заметила, что Элинар, за которым я время от времени следила издалека, похудел и осунулся, а его пары нигде не видно. Как-то подловив его в уединенном месте, я приступила к допросу.
- Элинар, а где Наарис?
Он посмотрел на меня так, как будто я перед ним котенка мучаю.
- Она уехала.
- Куда? – я могу быть настырной.
- К отцу.
- А тебя, что, не звала?
- Звала.
- Тогда какого грифона ты здесь делаешь?!!
Его лицо перекосилось, но отвечать он не стал. Я отставать не собиралась, и, похоже, он это понял.
- Послушай, ты же знаешь в чем дело, да? – он смотрел на меня устало и обреченно. – Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Я за это время пересмотрел бездну информации по их религии, и я знаю, что нет ни одной, даже самой малейшей возможности быть с ней. Ехать туда, чтобы мучиться самому и мучить ее, глядя на ее помолвку, я смысла не вижу. Поэтому скажи мне прямо: чего ты от меня хочешь?
- Что, так-таки и ни одной возможности?! – я была зла. – Вот во всех книгах?! Ни одной?!