Даже не знаю, хорошо это или плохо, что пара по бою на мечах у третьего курса пришлась на зельеварение в моем расписании. На то самое зельеварение, которое мне откровенно не удавалось и с преподавателем по которому мы давно и взаимно ненавидели друг друга. Мда, похоже, сдерживающих факторов больше нет. Я широко улыбнулась: завтрашний день обещает быть нескучным!
***
Я лежала за верхушкой земляного вала, отделяющего полигоны для практических занятий от остальной территории академии, и зажимала порез на руке. Чтобы иметь законный повод отправиться к целителям, мне пришлось довольно сильно порезаться, а заодно и получить отработку на вечер от только что не плюющейся ядом профессорши.
Но все эти мелкие неприятности меркли перед тем зрелищем, которое разворачивалось перед нашими – я здесь лежала не одна такая умная, сегодня с самого утра, наверно, вся женская часть академии под разными предлогами по очереди бегала с лекций сюда - глазами.
А внизу – было на что посмотреть.
Группа боевиков третьего курса только закончила пробежку и прохождение полосы препятствий и выглядела откровенно жалко. Среди этого позорища сияющий свежестью и бодростью новый преподаватель выделялся, как ярко начищенная монета в куче на... э-эм... в смысле, как эльф среди гоблинов.
Хм, похоже, я не ошиблась. При объяснении нового материала преподаватель обычно выбирал кого-то из учащихся для демонстрации изучаемого приема. И – да! – сегодня "счастливчиком" оказался Арден.
Далее в течение получаса я имела удовольствие наблюдать за унижением моего недавнего преследователя. Спаррингом это можно было назвать лишь с натяжкой, скорее, это было избиение младенца. Противник Ардена с изысканной издевкой комментировал характеристику боя последнего, изощряясь в нелестности оценки, чем довел того до багровости лица и злобного пыхтения, которые, впрочем, ничем ему не помогали.
Одежда Ардена вскоре была сплошь покрыта порезами, сам он не раз падал и был порядочно измазан в грязи, а на его теле красовалась парочка гематом и неглубоких, но очень обидных царапин. В лазарет он, изрядно подрастерявший лоск, поплелся сам, а боевик, проводив его взглядом, красочно расписал оставшимся на поле студентам, что произойдет с "такими барышнями" в первом же бою. У товарища был явный литературный талант – несколько студентов тут же оставили свой завтрак на поле.
Впрочем, остаток занятий прошел вполне мирно: третий курс с невероятным прилежанием выполнял упражнения, а преподаватель терпеливо, не раздражаясь, снова и снова объяснял недопонявшим нюансы материала. Кстати, больше ни один человек не получил сколь либо серьезных повреждений.
А я.. я смотрела на поле и до безумия завидовала этим студентам. Слухи были не просто правдивы, они были даже преуменьшены: нам в преподаватели прислали профессионала высшего класса. По-настоящему заполучить такого мастера было бы невероятной удачей для любой академии, а для нашей – вообще что-то из области несбыточной мечты.
Я смотрела, как неуверенно парни отбивали довольно простые удары, и осознавала, что они даже не в состоянии понять, насколько невероятно им повезло! Как много бы я сейчас дала, чтобы оказаться на их месте! Мои учителя были хороши, но им до этого красавца было далеко.
Когда-то я тренировалась каждый день. Даже сейчас, прикрыв глаза, я могу вспомнить эти ощущения – тяжести оружия в ладони, легкости движений вокруг партнера, гудения рук при удачно парированном ударе, приятной боли во всем теле после тренировки. Сейчас же, все, что мне остается – это смотреть со стороны и молча завидовать.
Бросив последний взгляд на поле и тяжело вздохнув, я ушла на занятия.
Часть 3.
Почему я улизнула тогда с зельеварения и наблюдала за показательной поркой Ардена, я понимаю. А вот почему я сегодня организовала себе прогул по теории бытовых заклинаний и что я снова делаю на валу, за которым проходит очередная практика у третьекурсников, ничем внятным я себе объяснить не могу.
На полигоне же происходило повторение прошлого занятия. Снова бег, полоса препятствий, снова, пока студенты пытаются отдышаться, преподаватель выбирает студента для демонстрации нового материала, и им, ожидаемо для меня, становится один из дружков Ардена, тот самый, которому я расцарапала щеку.