Но делать было нечего, - почти весь двор в полном составе, включая Светлого императора и вису Риагдаля, уставился на меня с любопытством.
Тяжело вздохнув, стала, не спеша, менять облик. Досужие взгляды нервировали, и только тепло и нежность в глазах конешера стали моим якорем, позволив отрешиться от окружающих и ощутить себя самой собой не только внешне, но и внутренне.
Еще не успел схлопнуться портал за императорской четой, которую мы торжественно провожали, как рядом распахнулся еще один, из которого стремительным шагом вышел... мой отец.
Я неосознанно попятилась за спины окружающих, вису Риагдаль, наоборот, выдвинулся вперед, закрывая меня своими плечами. Великий князь обжег меня ненавидящим взглядом, после чего уделил все свое внимание императору, склонившись в официальном поклоне.
- И что же такое произошло, что Великому князю понадобилось воспользоваться своим исключительным правом на посещение моего дворца личным порталом?
Голос повелителя Светлой империи был скучающе спокойным.
- Ваше Светлейшество, я был вынужден воспользоваться данной привилегией, чтобы иметь возможность восстановить мои законные права.
- Мы слушаем вас, - поощрил его император к продолжению рассказа.
- Я узнал, что во дворце Его Светлейшества в данный момент пребывает моя несовершеннолетняя дочь и Наследница. Согласно Договору о вхождении Княжества в состав Империи, я имею право решать ее судьбу по своему усмотрению. К сожалению, она пренебрегла своим долгом и требованиями закона и покинула территорию княжества без моего дозволения. Поэтому я был вынужден лично прибыть сюда, чтобы препроводить ее домой.
Высказав все это и поклонившись еще раз, Великий князь с достоинством выпрямился, ожидая решения императора. Я затаила дыхание.
Его Светлейшество ненадолго задумался, после чего размеренно заговорил.
- Вы абсолютно в своем праве, Яснейший Князь. Прошу Вас, можете забрать Вашу дочь.
Я даже задохнулась от неожиданности. Я ожидала чего угодно, но не того, что император, по сути, моя последняя надежда на свободу, так легко отступится от меня.
Осознание неотвратимости возвращения к отцу настолько оглушило меня, что к Великому князю я шла совершенно дезориентированная, раздавленная случившимся. И только краем сознания отметила легкое пожатие руки, когда я проходила мимо конешера, посторонившегося, чтобы дать мне дорогу.
Так же безэмоционально отметила болезненную хватку отца на моем запястье, машинально склонилась в глубоком реверансе одновременно с его поклоном. Голос императора настиг нас на полдороге к порталу.
- Однако, Яснейший, у вас есть три часа на то, чтобы решить судьбу княжны. Иначе решение буду принимать я, исходя из подпункта "8" пункта "1417" указанного Вами Договора, а именно о полномочиях Императора в случае исключительных ситуаций, затрагивающих судьбу всей Империи.
Отец застыл на этих словах, затем развернулся, еще раз склонился перед императором, больно потянув и меня в реверанс, после чего мы все же скрылись в мареве портала.
Часть 27.
Из портала мы вышли недалеко от дворца Князя метаморфов. Я все еще пребывала в ступоре, когда отец, отбросив наконец от себя мою руку и разъяренно уставившись на меня, взревел:
- Дрянь!!
Тяжелая пощечина, прилетевшая вслед за этими словами, откинула мою голову до предела назад. Второй удар, уже кулаком, тоже пришелся по лицу, от чего я отлетела на несколько шагов и упала на землю.
Побои вернули меня в сознание. Против отца я, конечно, не выстою, но и терпеливо ждать очередного удара я тоже не буду. Поэтому перекатом ушла еще на несколько метров от него, тут же пружинисто поднявшись в стойку.
Увидев, что я уже пришла в себя, Великий князь не стал продолжать избиение, а пружинисто развернулся на носках и, не приглушая голос, приказал поскорее привести жениха, чтобы "поскорее заключить брак, пока эта малолетняя шлюха опять чего-нибудь не вытворила".
"Правда, в этот раз ей уже ничто не поможет, " – пробубнил он себе под нос, а я, наконец, обратила внимание на то, что местность вокруг была оцеплена несколькими рядами воинов-метаморфов, а за ними, не так организованно, но не менее угрожающе, толпились оборотни в своей человеческой ипостаси.
Их альфа, с мерзкой ухмылкой на лице, уже шел по направлению к нам, облизывая меня сальным, потным взглядом, от которого меня почти физически тошнило. И именно в этот момент рядом раздался треск разрываемого пространства, алыми сполохами обозначился разлом, из которого вышел... конешер. Собственной персоной.