Нашей любимой игрой были "магические" битвы. Мой друг был старше меня, и битой, как правило, оставалась я. До тех пор, пока я не занялась тщательным исследованием доступных нам заклинаний и, в основном благодаря моему дару, не нашла дырки в некоторых из них. Я поделилась находкой с товарищем по играм, и тогда же мы научились использовать их для шуток и подколок друг друга.
Чаще всего это были бытовые плетения, но иногда нам везло и удавалось найти дыру в боевом. Мы пользовались этим, чтобы создавать свои версии магических ударов. Например, опытным путем мы обнаружили, что если в "Горящем ветре" закрутить второй поток не против, а по часовой стрелке, а в конце опустить часть с "и закрепить", то недавно боевое заклинание становится банальным средством для щекотки.
В этой модификации было невозможно менять мощность атаки – щекотка была совершенно безвредной, хотя и досадной. Но самое главное отличие нашего варианта от изначального было то, что в этом виде атака легко пресекалась "Вентерего", и целиком и полностью пропускалась сквозь "Гренеско Мирау".
С чувством огромного удовлетворения я запустила "щекоталку" в вису Риагдаля и мстительно наблюдала, как заклинание минует отлично выставленный щит и поражает моего спарринг-партнера.
Выражение крайнего изумления на его лице, равно, как и попытки удержаться с достоинством и ликвидировать последствия моего коварства, я наблюдать уже не стала. С чувством апатии и отстраненности, отошла в сторону от занимающихся, села на траву, согнув ногу, и уткнулась лицом в колено.
Меня больше никто не трогал, занятие вскоре закончилось, и только, уходя, я старалась не передернуть плечами, настолько сильным было ощущение взгляда, сверлящего спину.
Часть 4.
Следующие две недели я провела в страхе, все время ожидая разоблачения. Но жизнь вокруг текла в привычном русле, так же спокойно, как и до моего безрассудного поступка. Никто меня не искал, Хендрик Зелигль не носился по академии кругами с вопросом, кто его усыпил, а вису Риагдаль – не устраивал расследований с целью выяснить, почему один из его студентов резко забыл все, что знал.
Потихоньку я начала верить в то, что мое безумие обошлось без последствий. Тем более неожиданной для меня стала сцена, разыгравшаяся в погожий день перед корпусами.
Мое внимание привлек шум, доносящийся от одной из групп студентов. Элинар (я все же озаботилась и узнала его имя), тот самый русоволосый оборотень, которому я помогала осваивать щит на боевке, весь бордовый вылетел из кучки студиозов, а за ним, гогоча, выкрикивая что-то оскорбительное и бросая ему вдогонку не самые безобидные заклинания, высунулась незабвенная троица. "Неотесанная деревенщина" и "блохастая псина" – были самыми мягкими выражениями.
Элинар куда-то умчался, а мне стало неспокойно. Скорректировав свой путь, я приблизилась к той группе, откуда все еще слышались громкие голоса.
- Таких вообще нельзя принимать учиться, они же все тупые! Охранники и пастухи – вот, чем они должны заниматься!
Ага, это Арден, выдает за свои мысли своего отца, местного мэра, который ратует за чистоту рас.
- Он что, думает, что я тут для его удобства нахожусь?! Помочь я ему, видите ли, должен! Его место – на псарне, а не среди людей, а таких бешеных вообще сразу вешать надо!!
Это уже Хендрик, эгоистичный самовлюбленный сноб.
И тут до меня медленно стало доходить: Элинар приходил ко мне!
Да-а, плохо дело. По-хорошему, надо было бы не высовываться, но я уже не могла сделать вид, что ничего не было. Что ж, за свои поступки нужно отвечать, придется довести это дело до конца.
***
Элинара я подкараулила тем же вечером рядом с вольерами, где у него была отработка. Он был далеко не из хорошистов, без блата и связей, поэтому преподаватели часто делали его виноватым. Оглянувшись и убедившись, что мы здесь одни, приняла облик Хендрика и вышла из-за угла.
Увидев меня оборотень сначала оторопел, потом явно боролся с желанием ударить, но все же справился с собой и, сжав зубы, продолжил свой путь, уделяя мне внимания не больше, чем окружающему нас инвентарю.
- Какая помощь тебе нужна? – я намеренно приняла снисходительный вид, привалившись плечом к стене и жуя какую-то травинку, чтобы резкая смена поведения не сбила его с толку. Я не боялась, что оборотень заметит несоответствие в моей ауре, мало какие студенты могли это отследить, еще меньшее их количество – придать этому значение. И хотя обычно я все равно старалась не рисковать, сейчас я могла себе это позволить.