- А у тебя огонь в глазах...
Фар придвинулся ко мне еще ближе и выдохнул:
- Его зажигаешь ты...
И под напором его чувственных губ, сильных рук, жаркого шепота я снова потерялась во времени и пространстве...
Пещеру мы покинули нескоро. И как было бы прекрасно, если бы эти мгновения никогда не заканчивались!
Но, - увы, увы! – и меня, и конешера ждали государственные дела и непростые обязанности.
Жизнь потекла своим чередом, но теперь она была наполнена светом, и этим светом для меня стал Фар.
Мы встречались так часто, как только могли найти для этого возможность. Иногда это были короткие свидания, в которые мой любимый вырывался между выполнением заданий Императора. Если у меня была возможность – я прерывала свой распорядок и нежилась в теплых объятиях своего жениха (мы официально объявили о помолвке в присутствии самого Светлейшества).
Если я прерваться не могла, вису Риагдаль старался хоть недолго побыть рядом. У моего ближайшего окружения был строгий приказ пропускать его на любые мероприятия с моим участием, поэтому вскоре уже никто не удивлялся, если посреди совещания Кабинета Безопасности или рабочей встречи с аграриями по вопросам посевов двери приоткрывались, и в образовавшийся проем просачивался конешер империи, усаживался рядом со мной, брал меня за руку и присутствовал какое-то время.
Иногда он участвовал в обсуждениях, иногда был молчаливым наблюдателем, окутывая осязаемым теплом. А однажды, явившись в довольно потрепанном виде, взял меня за руку и уснул прямо за столом. Это было первое в истории заседание Комитета горнодобывающей промышленности, на котором докладчики – начиная с министров и заканчивая инженерами - представляли отчеты и вносили предложения шепотом.
Оставшееся до моего совершеннолетия время мы решили потратить на то, чтобы уладить как можно больше скопившихся дел. Поэтому иногда Фар отсутствовал по нескольку дней, решая вопросы не только внутри империи, но и за ее пределами. В один из дней такого его отсутствия меня и вызвал Его Светлейшество.
Из его рабочего кабинета я выходила обескураженной. Император повелевал мне, ни много ни мало, отправиться послом в Темную империю. Обязательно инкогнито и в человеческом облике. И обязательно – сейчас. Нет-нет, подождать возвращения вису Риагдаля совершенно невозможно.
Полномочия, которыми меня наделили, никак не объясняли, зачем я туда отправляюсь. С моей точки зрения, вопросы были не очень существенными, да и странные требования удивляли.
Мне дали всего пару часов на сборы и вежливо выпроводили вместе с охраной в портал.
Дворец Его Темнейшества впечатлял. Огромное мрачное строение, но с отчетливой гармонией башен, фронтонов и крытых галерей, он внушал трепет и восхищение.
Проблемы начались почти сразу же.
Для начала, охрана на входе – внушительные черные наги в экипировке дворцовой стражи – отказалась пропускать моих сопровождающих. Я спорила, сыпала ссылками на параграфы междуимперских договоров, но все было тщетно. "Не положено", - единственный ответ, который я получила.
Стоять и пререкаться дальше смысла не было. Меня как посла пропускали, официальные претензии в этом случае предъявить было сложно, и, стиснув зубы, я приказала охране дожидаться меня во дворе, сама ступив под мрачные своды замка.
Дальше стало еще хуже.
По коридорам дворца меня сопровождал сенешаль, и у всех встречающихся нам на пути я видела либо недоумение, либо презрение, направленные на меня. Доведя до предприемной залы, где все пришедшие на прием дожидались своей очереди к монарху, сенешаль обозначил мне крайне небрежный поклон и удалился прочь.
Я была поражена. Нет, я, конечно, понимаю, что отношения у двух государей – так себе, но проявлять настолько вопиющее неуважение к послу, тем более, послу сильного правителя, - это почти прямое оскорбление!
Я и подумать не могла, что подобное отношение еще можно было считать хорошим. Потому что дальше начался кошмар.
Глаза больше, чем полусотни темных уставились на меня, а на их лицах стали расползаться ухмылки.
- Вы только посмотрите, какую милашку нам прислал Светлый Император! – издевательски протянул кто-то из них.
Рассредоточенные до этого по зале, многие стали подходить ближе, сужая вокруг меня круг.
Стало страшно. Даже не так – очень страшно. Захотелось отступить, спрятаться, хотя бы отойти к стене, чтобы почувствовать прикрытой хотя бы спину.