В первые месяцы это были локальные конфликты и борьба с преступностью, в середине срока – очень короткая дипмиссия (почему-то эти, до тех пор воинственные, соседи внезапно решили пойти на все предлагаемые уступки. Да-да, это те самые, у которых раньше была поговорка «Избави тебя судьба от плохой жены и хорошего асассина», а теперь есть другая: «Избави нас судьба от плохой жены и истирмана, женатого на хорошей»).
А на последних месяцах моей беременности это были исключительно географические экспедиции. Болота высушить, гору сравнять.
(Вообще-то, гору равнять никто не просил, просили туннель в горе, но.. каньон – тоже неплохо. Во всяком случае, так мрачно сказал потом Фар, а все быстренько с ним согласились.)
Под конец срока Его Светлейшество даже тактично заметил мне, что было бы прекрасно, если бы некие особенности моей беременности были исключением, а не правилом. Так как жители государства уже претендуют на звание самых законопослушных, а бедствия, конфликты и заварушки в империи исчерпались настолько, что еще немного, и ему придется устраивать их самому.
Рождение нашей дочки праздновалось на уровне, близком к государственному. Во всяком случае, помимо торжественных мероприятий в нашем дворце и салюта в императорском, говорят, орки напились почти всем мужским населением, подгорные тролли устроили народные гуляния с плясками на площадях, а Восточный Анклав гномов (да, туда Фар тоже дважды ездил на переговоры) внес этот день в список отмечаемых дат.
Хотя самый важный праздник состоялся, как мне кажется, у нас, в наших покоях во дворце, где мы с мужем, невзирая на шум за окном и крики веселящихся подданных, смотрели на маленькое чудо в огромной колыбельке, любовались смешными пальчиками, впервые кормили, впервые одевали, восхищались сонным сопением и целовались, целовались, до одури целовались...
Тем более, что ничего больше пока было нельзя.
Я догадывалась, что Фар не будет долго ждать, но даже не догадывалась, насколько. Спустя несколько недель, как-то утром, когда я впервые не нашла следов крови на своей ночной рубашке, он, поведя носом, как будто невзначай заметил, что мой запах изменился.
А уже вечером, оставив малышку на маленькую армию охраны и родную тетушку Императора, мы порталом перенеслись в Темную империю, в родовое гнездо моего мужа.
Как выяснилось, рождение наследника родовой силы у гаэльдов также нуждалось в определенном обряде. Хотя муж так и не признавался, в каком. Также оказалось, что в его случае нет жесткого требования, чтобы ребенок был первым. Но, раз уж мы выполнили все условия моего дара, то он настоятельно хотел бы, чтобы остальные дети получили защиту и наследие его предков.
И что мне оставалось делать? Согласиться.
Старый замок посреди обширных владений произвел на меня своим внешним видом гнетущее впечатление. Поэтому я поначалу обрадовалась, когда муж не повел меня к нему, а свернул на тропинку, убегающую под густые кроны сумрачного парка.
Но все мое благодушие испарилось, когда мы наконец вышли не к домику, не к сторожке лесника, а к угрюмому строению в готичном стиле. И уже там, за громко закрывшейся за нами тяжелой кованной дверью, мне наконец открыли, что это за зверь такой – благословение рода и как его получают.
Зайдя в мрачное, нагоняющее тоску здание, Фар усадил меня на высокий гладкий камень в центре пронизывающе холодного зала. Вокруг на стенах, от пола и до люкарны – круглого окошка в верхушке купола, - были высечены фигуры монстров в человеческий рост – гаргулий, грифонов и еще каких-то стремных тварей. И все они, казалось, с мрачным неудовольствием сверлили нас взглядами.
- Вот, Далиэ, взгляни, это наше родовое место силы...
С этими словами муж обнял меня, даря своим прикосновением тепло и защиту.
- Именно здесь мы проведем с тобой эту ночь, и я сделаю все, чтобы ты захотела ее еще не раз повторить.
Из дальнейших объяснений я поняла примерно следующее. Сила каждого из предков этого чудного народа после его смерти не растворялась в пространстве, как происходило у всех ныне живущих существ, а впитывалась в Место Силы, в нашем случае – в эту самую готичненькую ротонду. И когда приходило время зачинать ребенка, то лишь от отца зависело, получит ли в дальнейшем ребенок хоть немного этой силы, а заодно и право наследия.