— Слушайте, судя по вашим обширным познаниям, может и впрямь создаться впечатление, что передо мной представитель… гм-гм… — Ошарашенный всем услышанным Орешкин несколько натужно засмеялся. — Если бы вы еще и выглядели иначе, я бы мог и впрямь подумать, что…
— А что мешает? — лукаво улыбнулся Алексей Владимирович. — Или вам непременно нужны маленькие и уродливые зеленые человечки?
— Ну-у это тоже перебор, — возразил Костя. — А вот облик какого-нибудь сурового старика-волхва вроде тех, которых рисуют в книжках, вам был бы куда уместнее.
Сосед по купе внимательно посмотрел на Орешкина и, слегка помедлив, вновь коснулся его руки.
Константин вздрогнул и невольно потянулся свободной рукой к глазам, чтобы протереть их.
Протер, но не помогло.
Этого не могло быть, однако было — перед ним, каким-то загадочным образом перевоплотившись, причем мгновенно, сидел именно волхв.
Выглядел он словно по заказу, то есть именно так, как в книжках.
Роскошная седая борода ползла у него по груди, постепенно истончаясь и заканчиваясь аж где-то ниже живота. Седые и длинные — до самых плеч — волосы охватывала широкая налобная повязка.
Одежда тоже соответствовала. Белая рубаха, нарядно расшитая на вороте и плечах, спускалась чуть ли не до щиколоток. Ниже виднелись добротные лапти желтого лыка. В правой руке старик держал увесистый посох с резной рукоятью.
Костя попробовал поморгать, но бесполезно — волхв никуда не исчез.
Орешкин повнимательнее вгляделся в причудливый орнамент вышивки. Вполне отчетливый узор из стеблей, листьев и каких-то геометрических фигурок, похожих на крохотных забавных человечков, и ни одна деталь перед глазами, как это обычно бывает во сне, не расплывалась.
То же самое и на повязке.
Старик сурово хмурил седые кустистые брови и неодобрительно взирал на Костю.
Орешкин икнул, и видение сразу пропало, а на месте волхва вновь оказался Алексей Владимирович, который с легкой иронией поинтересовался:
— Такой собеседник больше подходит?
— А-а… — растерянно протянул Костя.
— Да успокойтесь вы, — усмехнулся загадочный сосед по купе. — Всего-навсего наведенная иллюзия, а в просторечии морок. Между прочим, я целиком почерпнул его из вашей головы. Можно, конечно, и дальше продолжать оставаться таким же, но требует много энергии — я ж не Вольф Мессинг. Просто имеются некоторые способности, которыми я предпочитаю не пользоваться. Разве что иногда, когда хочется… позабавиться…
Объяснение звучало вполне логично.
Благодаря ему Константин довольно-таки быстро пришел в себя, хотя при этом — ох и чудно устроен человек — несколько расстроился.
Уж очень буднично — никакой тебе мистики, никаких божественных посланцев и дьявольских наваждений, а ведь даже любого циника и прожженного скептика порою тянет соприкоснуться с чудом.
Хоть краешком, самую малость, одним глазком…
Орешкин разочарованно крякнул. Алексей Владимирович внимательно посмотрел на своего собеседника, но обошелся без комментариев, вернувшись к прежней теме:
— Так вот, представьте, что, чувствуя за собой некоторую вину, космический разум решил предложить решить эту очень серьезную проблему представителю Земли.
— Погодите-погодите, — нахмурился Орешкин. — Я что-то не пойму. Какую проблему?
— Успешное противодействие наблюдателю, представляющему активное Зло, или Хаос — тут уж как вам самим угодно. Идеальным выглядело бы его уничтожение, но это из разряда мечтаний. Заодно разум посмотрел бы и тщательно проанализировал действия и поступки самого человека, чтобы понять, насколько потомок отличается от предков и в какую сторону — худшую или лучшую.
— А это зачем? — удивился Константин.
Двойственное чувство, что ничего не значащий теоретический разговор на самом деле не такой уж теоретический, по-прежнему не покидало его. Более того, после высказанных теорий, о которых он ранее и слыхом не слыхивал, но главное — появления перед ним волхва, оно укрепилось еще сильнее.
— Ну, скажем, исходя из его поведения космический разум мог бы принять окончательное решение, есть ли смысл помогать этой цивилизации, тем более вмешиваться в ее дела, пусть даже и с самыми благими намерениями.
— Но люди все разные, — пожал плечами Константин. — Всегда и во все времена были и злодеи, и святые. Как тут можно сравнивать?
— А если брать обычного человека? — возразил Алексей Владимирович. — Мало того, еще и поставить перед ним ряд совершенно типичных ситуаций.