– Принеси!
– В паре верст от столицы Кижа есть роща, в ней живет старик, отдашь Печать ему!– повелела тьма.
– Да, мой господин! Низко поклонился жрец.
– И смотри…Мне нужна она, чтобы вернуться…
При этих словах туман начал рассеиваться, разрываясь на клочья, постепенно исчезая за деревянной оправой, уступая место нормальному отражению Рогвольда.
– Да поможет мне…– начал было привычную молитву жрец, но осекся, сомневаясь, стоит ли ждать поддержки в столь не богоугодном деле от идола, которому поклонялся всю свою жизнь с раннего малолетства.– Я постараюсь, господин!– промолвил он, воровато пряча Печать в свой карман.
После этого разговора он еще недолго пометался по комнате, собирая в заплечный мешок несколько полезных в дороге вещей, чутко прислушиваясь к голосам на заднем дворе, где горячо обсуждали смерть Великого Князя. В грубо сшитую холщовую ткань перекочевали теплые шаровары, ряса с меховой подкладкой, шапка и фляжка с водой. Отдельно в белый платок он завернул кусок черного начинающего черстветь хлеба и луковицу, чтобы перекусить по дороге. Рогвольд огляделся по сторонам, словно прощаясь с тем местом, в котором провел почти всю свою жизнь. С того самого момента, как родители отдали его учиться богоугодному делу, вздохнул и преклонил колено, сквозь слезы, глядя на огонь в потускневшей лампадке. Сколько вечеров он провел, глядя на этот дрожащий язычок пламени, мечтая о власти, могуществе и приключениях? Сколько несбыточных надежд и планов выношено под этим неярким светом? Пришла пора исполнить их…
С вздохом Рогвольд встал с колен и решительно распахнул дверь, едва не разбив нос служке, прильнувшему к самому порогу его скромной келье.
– Тебе чего?– спросил жрец чуть дрогнувшим голосом. До последнего момента он надеялся, что его бегство останется тайной, и погоня будет организована с опозданием.
– Я…Понимаете…– замешкался служка.
– Тебе чего?– разозлился Рогвольд, сильной рукой затягивая его внутрь кельи.– Следишь за мной? Кто приказал?
Глаза слуги испуганно хлопали длинными ресницами, напоминая коровьи. Он и не думал сопротивляться.
– Кто?– растерянность жреца исчезла почти так же мгновенно, как и появилась. Он встряхнул служку, отбрасывая его в сторону. – Кто приказал следить за мной?
– Я…я просто шел спросить…Спросить будете ли вы вести вечернюю службу? – чуть заикаясь от накатившего на него ужаса, произнес служка.
– Врешь!– рявкнул жрец, нанося удар служке в лицо. В голове билась мысль, что он раскрыт, что весь его план пошел ко всем подземным богам и под дверями толпятся дружинники Князя. – Врешь!– еще один неловкий тычок запрокинул голову служки, из носа потекла кровь.– Кто?!– страх перед Мамоном – могущественным повелителем тьмы и его наказанием повернул что-то в сознании Рогвольда. Он с бешеной скоростью начал наносить удары ногой служке до тех пор, пока окровавленный кусок мяса не перестал стонать и не затих, забитый до смерти в углу.
– Врешь…– процедил Рогвольд, смахивая ладонью пот со лба, стараясь не смотреть в сторону мертвого слуги.
На шум никто не явился. Вечерняя молитва уже началась. По всему храму Светлейшего доносилось раскатистое пение жрица Аскольда.
Бежать…Мелькнула мысль. Жрец подхватил брошенный в пылу борьбы заплечный мешок, одним движением накинул его на плечи. Бежать…В коридорах было пусто. Молебен…Перепрыгивая через несколько ступенек сразу, Рогвольд выбрался на задний двор к конюшням. Приготовленный заранее жеребец стоял под седлом, меланхолично пощипывая траву вокруг коновязи.
– Ай, молодец! Ай, красавец!– погладил его по покатым поджарым бокам Рогвольд.– Выноси меня…
Легким движением он запрыгнул седло и тронул поводья. Непривычно качнуло. Жрицы Светлейшего учились верховой езде, но, конечно же, не на уровне дружинников. Бежать…
Жеребец заржал и покладисто потрусил прочь, медленно набирая скорость в сторону Большого Тракта, ведущего далеко на Север, где таились, пряча свое истинное лицо среди почерневших деревьев и болот таинственные земли.
3
Я, если честно, был с самого начала против этой поездки. Заказ был копеечный, а опасность остаться навсегда в лесу близ княжества Киж – весьма вероятной, но Дед настоял, напирая на то, что мне обязательно нужно тренироваться. Набираться необходимых умений. Если кратко, то охотиться за любой нечистью, которая только существует. Пришлось, скрепя зубами, согласиться. И вот я здесь…
Впереди меня высятся клиновидные башни столицы княжества – крепости Киж. Каждая из них похожа на раскрашенное яичко. Отливает то лазурью, то бурой кровью, то рыжей хной. Слюдяные окна, резные крыши башенок и наличников поражают нелепой праздничностью, которая совсем не к месту в этом холодном мрачном краю с одними лесами и болотами. Вокруг крепости высокий тын, сложенный из мореных дубов, заостренных кверху, будто пики. На паре из них торчат отрубленные головы с выклеванными воронами глазами, каркающими где-то неподалеку. Дед рассказывал, что в Киже законы довольно суровы, и за их нарушение можно запросто угодить на крепостную стену. Огромные ворота крепости, обитые редким в этих местах железом, распахнуты настежь, совсем уж приглашающе. Но мне надо чуть левее, где на берегу неглубокой речушки, на самом краю Большого Тракта, тянущегося через все пять княжеств – главной артерии нашего государства примостился постоялый двор «Викинг» – хозяин которого и обратился к Деду за помощью. Я скептически осмотрел покосившееся здание, кривой плетень вокруг него и соломенную крышу, сделав вывод, что постоялый двор на грани разорения. Недалеко от ворот с потускневшей вывеской паслись пара гнедых, и нигде не было видно суетящейся дворни. С вздохом я тронул поводья, направляя свою Красотку внутрь, уже примерно представляя за какие гроши мне придется работать.