Где то внизу грохнуло, тяжелый звук мощного удара гулко отозвался в перекрытиях деревянного домины. За ним последовал еще один такой же громкий, а затем удары посыпались как картофель из ведра на корабельную палубу. За окном позади Миная азартно и яростно заревели десятки глоток.
— Они там что, двери ломают? — возмущенно сморщился боярин. — Задний вход же есть!
— Ты сам велел его запереть, — напомнил рыжий.
Один из урманов вскочил с места и подбежал к окошку, прижал лоб к мутной слюде.
— Боярин! Там внизу что-то неладное.
— Ну так пойди и разберись, Бейнир! — недовольно прикрикнул Минай.
Я позволил названному Бейниром северянину беспрепятственно покинуть помещение. В конце концов два урмана куда лучше трех. Дверку за Бейниром я предусмотрительно прикрыл и засов задвинуть не забыл.
Рыжий Ульф — боец, это видно по злому взгляду, по развернутым плечам. Опасный тип. Второй урман тоже не валенок, а крепко сложенный волчара с начинающей редеть сивой шевелюрой. Не молодой, но и не сильно меня старше, следовательно, опыта в кровавых делах у него не меньше, чем у Ульфа.
Спасибо настырным ребятам внизу и ответственному Бейниру. Они подарили мне несколько секунд, необходимых для определения приоритетной цели.
— Убейте его, — повелительно проговорил Минай.
— Прямо здесь? — поморщившись, уточнил Ульф.
— Здесь. Убейте, выволоките тушу и бросьте в отхожую яму!
Высокий голос Миная на последнем слове выдал знатного петуха. От предвкушения кровавой сцены, должно быть, вряд ли от волнения или испуга. Не меня же ему бояться, в самом деле…
Урманы начали медленно подниматься с лавок, тянуть из ножен мечи. На хмурых, сосредоточенных лицах никаких лишних эмоций. Минай остался сидеть ко мне левым боком, в пол-разворота. До него мне меньше десяти шагов, ежели поднапрячься, то успею.
В четыре длинных прыжка я покрываю расстояние до стола, резко отталкиваюсь от дощатого пола и в полете впечатываю правую ступню в верхнюю часть Минаева тулова. Боярина точно пушечным ядром снесло с лавки, он плюхнулся на бок рядышком со своим спальным ложем и забарахтался, натянув на себя край звериной полсти с постели. Короткая лавка лишилась устойчивости, потеряв вес Миная и поймав мое седалище, когда я неловко приземлился на ее окончание. Лавка ракетой взмыла на полом и полетела падающему мне аккурат в подбородок. Быть бы страшному нокауту, но на пути грубого столярного изделия повстречалась нурманская лапа с мечом, которым ушлый северянин намеревался снести мне башку. Урман взвыл, меч, безвредно шикнув по моему плечу, заскакал по доскам. Свой меч я тоже потерял и даже не видел где он находится. Укрепившись на коленях, я схватил лавку за деревянные ноги и с размаху зарядил урману по ходулям. От лавки что-то отвалилось, урман завопил и упал.
Секунду спустя в левую лопатку прилетает что-то жесткое. Это Ульф зашел со спины и секанул мечом сверху вниз. Я клюнул пол и стал быстро перебирать ногами, забираясь под стол. Боль пришла, но вполне терпимая, видимо, удар Ульфа просек полушубок и достал-таки до мяса, но кость не разрубил, меч это же не топор, чтобы вот так сразу…
Я выпрямился, держа перед собой плоскость стола как ростовой щит. Так игроки в американский футбол тренируются: с разбегу впечатывают плоскую подушку в соперника и теснят, упираясь ногами в травяное поле.
Рыжий Ульф тренировок по американскому футболу по телевизору не видел, но сообразил встретить мой таран левым плечом, одновременно пытаясь достать меня мечом справа в обход узкой столешницы. Удар у Ульфа вышел слабым. Меня спасли борта развязавшегося полушубка. Он ударил еще и еще, но с тем же результатом — свободно висящие полы одежды гасили все его потуги. Я разжал хватку, стол рухнул на кончик сапога урмана, левой я перехватил его руку с мечом, а свободной правой нашел открытое основание челюсти Ульфа. Крюк получился на загляденье, хлесткий, с хрустом. Выцарапав оружие из ослабевшей десницы, я с наслаждением вонзил кончик меча под рыжую бороду.
— Это тебе за Младу!
Вовремя обернувшись, обнаружил за спиной шатающегося на негнущихся ногах скандинава с топором в лапах. Ишь, сообразительный какой…
Первый мах он произвел, держа топорище двумя руками. Не достал. Еще мах. Когда топор пролетел мимо я попытался сократить дистанцию, чтобы наверняка приложиться клинком по тугой шее, и получил тупым концом топорища по скуле. В глазах потемнело. Отшатнувшись, я увидел как урман резко убрал верхнюю руку с рукояти и с хаканьем выпрастал топор в длинный полет по косой траектории. В ребрах вспыхнуло жгучее пламя. Урман снова перехватил оружие двумя руками и ринулся на сближение. Я видел его горящие кровью, выпученные глаза, широко раззявленный, обросший блеклым волосьем безмолвный рот.