— Не бойся меня. Я спросить хотел, — сказал я мягко.
Она насторожилась, напрягла плечи. Полог тента возка приоткрылся и в щель высунулась еще одна женская мордаха. Поглядела пристально и исчезла. Рожу мою срисовала, не иначе…
— Скажи, помнишь ли ты ночь облавы на лесной стоянке две зимы тому?
Прямой ее взгляд быстро скользнул в сторону и вернулся, чтобы снова встретиться с моими глазами. Медленно, с волнующей хрипотцой она начала говорить:
— На нас напали. Мы с батюшкой и братьями разделились и скрылись в лесу. Потом меня нагнал кто-то из дружины, я слышала его, но не видела. Он был один. Я хотела его убить и не смогла, он был очень быстрым. Потом что-то ударило меня в лицо. Очнулась перед рассветом, подобрала оружие и пошла искать батюшку.
Я расплылся в идиотской улыбке и мысленно похвалил себя за настигший меня тогда приступ человеколюбия. Погубить такую красу было непростительным преступлением.
— Все, вопросов больше не имею. Спокойной ночи, мадемуазель.
Я сделал старорежимный офицерский поклон и резко развернулся. Трижды шагнув, я понял, что страшно желаю сделать для нее что-то хорошее.
— Утром приходите на большой корабль. — сказал я, полуобернувшись. — Четыре десятка возьму на борт.
Продолжение следует…