— В тереме всем заведуют ключники. Князь в хозяйство нос не сует, но шкуру спустить, если что не по нем, запросто может. Ключник — птица важная, с ним хорошо дружить, тогда и корм для коня и справу себе будешь иметь не последним. Ключник и на поварне и в шерстобитной и на конюшнях главный. Челядью, оружием, съестными припасами тоже ключники заведуют, за всем глаз держат, следят, чтоб все на подворье вертелось быстро и тихо как хорошо смазанное тележное колесо. Вреднее ключника может быть только ключница. А хуже ключницы — сама хозяйка. Но у нас, слава Роду, хозяйка — золото. Княгиня с ключниц строго спрашивает, сама по клетям не шарит, запасы не проверяет, но предыдущую главную ключницу прогнала с позором, когда в праздник на княжьем столе брусничного взвару не достало. Шуму было на весь Полоцк.
Голос у Сологуба простуженно-хриплый, гундосый. Время от времени он выстегивает на землю сгустки зеленой слизи из широких ноздрей своего ужасного носа и коротко покашливает.
У кузни наш "сержант" прерывает свой ликбез и просит помочь отремонтировать порушенную кем-то коновязь, после чего мы дружной гурьбой возвращаемся в гридницу.
— Говорят, ты побил Дудилу, — говорит он мне при ближайшем знакомстве. — Будешь моим помощником, а я за твоей спиной пригляжу — Дудила битым не останется.
Обрадовал. Помнится, Вендар об этом же толковал, я его тогда отшил, посмеялся. Зря, похоже. Кому как не этим ребятам знать повадки Змеебоевских головорезов.
В общем, несмотря на свою чисто гоблинскую внешность, Сологуб оказался сущим душкой. Через час он уже запросто болтал с нами о своей житухе и поведал, что никто из новобранцев надолго тут не остается. Все, кому не охота тянуть жизнь в общей гриднице, стараются потеплее подселиться в городе либо его ближайших окрестностях. А вот он, Сологуб так и обитает здесь с самого первого своего появления в детинце, нравится ему, видишь ли. Да и мне нравится. Уютная казарма. Своды низкие, бревна толстенные, не меньше шестидесяти сантиметров в поперечнике, темные, гладкие, словно полированные. Висят на стенах щиты боевые раскрашенные, шкуры волчьи, кабаньи да медвежья одна. Крюки какие-то вбиты, кованые держатели для факелов, цепи с потолка свисают, парочка копий приторочена. В стенах шесть узких вертикальных окошек, подходящих для стрельбы из лука. К каждому топчану в качестве солдатской тумбочки прилагается средних размеров сундук для хранения личных вещей, куда я, используя личное время жалованное нам до утра, и переселяю скарб из своего наплечного мешка. Кольчуга бандитского главаря Тихаря, кожаная сумка из лагеря, золотой перстень со знаком когтистой лапы из схрона на берегу озера, запасная рубаха, коричневые порты, два метательных живопыра и второй меч Харана составляют все мое богатство на данный момент. У других ребят дела обстоят не многим лучше, в основном за счет трофейной одежды, снятой со жмуриков.
В труху растоптанное негодником Минаем настроение никак не желает восстанавливаться. Сидя на своем топчане под прибитой к стене огромной медвежьей шкурой, наблюдаю за вялыми шевелениями сослуживцев на поприще обустраивания быта, и понимаю, что у них с настроем тоже беда. С такой бедой борьба, как известно любому русскому, одна. Иду в дальний угол к "блатному" сержантскому лежбищу за занавеской, отрываю его хозяина от разглядывания каблука, грозящего отвалиться от правого сапога.
— Слышь, Сологуб, а медку крепенького мы тут не раздобудем? Отметить знакомство, стало быть… закрепить, углубить и все такое…
На самом деле мне жутко хочется дернуть спиртного, чтобы ослабить хватку внезапно вцепившейся в горло когтястой бабки-тоски, а совсем не для укрепления дружбы в коллективе, в котором благодаря совместному путешествию все и так закадыки.
— Схожу, — по-пионерски быстро соглашается Сологуб. — Если монетку найдете. Голуб за "так" только по губе может треснуть.
Я моментально грустнею и вовсе не от того, что понятия не имею кто такой Голуб, а потому что своей налички у меня давным давно не водится. Собственно, с моей стороны было глупо расчитывать на бешеный альтруизм обитателей детинца, вряд ли здесь в ходу долговая тетрадка. На благо вовремя подсуетившийся Голец сует в руку Сологуба два потертых дирхема.