— Пять баллов! В котором часу у вас сегодня заканчиваются занятия?
Последующие несколько дней Саша действительно «проработал» Олиным таксистом. Причем делал это с таким шармом, такой легкостью, что Оля стала придумывать лишние поводы для поездок. Пару раз она даже на полчасика заехала в офис к отцу, чего раньше почти не случалось.
Саша и вправду был галантен и изобретателен. Каждый раз, «подавая машину», он приезжал с букетом цветов. Утром в институт — цветы, днем с занятий — цветы, вечером к подруге — цветы.
Однажды Саша сказал, что ему вот прямо сейчас, а дело было по дороге из института, необходимо срочно заехать в Белый дом. Если Оля не возражает, то он оставит ее в машине «буквально на пятнадцать минут», зайдет к премьеру и быстро вернется.
На Олю произвело впечатление и то, как охрана Дома правительства брала под козырек, когда Саша, показав какой-то замысловатый пропуск, въезжал во двор, и то, что его серебристый «Порш» припарковался в тесном ряду темно-синих официальных машин с «мигалками».
Во всем: в движениях, манере говорить, в тоне и жестах, буквально во всем от Саши веяло уверенностью в себе, силой, надежностью и благополучием. А внешность? Если такого мужчину не считать красавцем, то кого тогда?
Именно во дворе Белого дома Оля впервые за прошедшие дни вспомнила о Сере же. Ее глубоко обидел его отказ от самого дорогого, что она могла ему подарить. И память спасала ее, вытеснив Сергея из сознания на несколько дней. Да и Саша завладел ее мыслями с первой минуты. Но сейчас, ожидая возвращения нового знакомого, она все-таки вспомнила про беззащитного, несчастного барда.
Набрала его номер. Длинные гудки. Послала эсэмэску. Ответа не получила. Ни в этот день, ни на следующий. Еще через два дня, стирая накопившиеся эсэмэски из памяти телефона, Оля неожиданно обнаружила свое письмо Сереже, так и оставленное без ответа. Заволновалась. Позвонила еще раз. Еще. Ответа не было.
«Ну и бог с ним! Сам виноват!» — подумала Оля и стала собираться для встречи с Сашей. Через час они, как и в оба предыдущих вечера, отправятся в какое-нибудь Новиковское заведение. Саша решил провести для Оли «экскурсию с питанием» по владениям знаменитого московского ресторатора. Вообще-то Оля к ресторанам относилась равнодушно, но в Сашиной компании ей там было уютно и празднично.
Сегодня может получиться особый вечер… Оля твердо решила, что когда Саша привезет ее домой, она предложит ему подняться и выпить кофе… Страсть, охватившая девушку, наполняла ее невероятной легкостью, свободой, раскованностью и доселе незнакомым чувством — ощущением собственной сексуальности. Быть желанной таким мужчиной — предел мечтаний!..
Звонок Попова застал Иннокентия Семеновича как раз в тот момент, когда они с Машей выходили из подъезда.
На всякий случай по твердому правилу, установленному адвокатом при первом же свидании, Маша шла на три метра впереди него. Оба торопились по домам. Маше предстояло успеть снять макияж и переодеться, чтобы соответствовать Андрееву представлению о «домашности». А Иннокентий Семенович помнил, что жена позвала гостей и опоздать наверняка означало лицезреть весь вечер ее поджатые губы. Или, как он сам это называл, «губки жопкой».
— Мне нужно ваше решение, Иннокентий Семенович!
— Слушаю.
— По-моему, объект хочет перейти Рубикон. И именно сегодня.
— Она что-то говорила?
— Нет, но я все-таки немного знаком с женской психологией. Исключительно по лекциям, конечно.
— И что?
— Ваше решение? Мне радовать девушку?
— А ты сможешь? Или вам тоже по этому предмету лекции читали?
— Да. И домашние задания давали. Но оценки выставляло независимое жюри.
— Пошляк! Погоди.
Иннокентий Семенович нажал кнопку отключения микрофона и окликнул Машу. Она резко обернулась, настолько это было вопреки правилам, по двору они всегда шли как совершенно чужие люди.
Иннокентий Семенович описал ситуацию и с радостью переложил решение вопроса на Машины плечи.
— А он сам этого хочет? — чисто по-женски отреагировала будущая мачеха.
— Я думаю, любой мужчина всегда хочет.
— Это такие кобели, как ты, всегда хотят! — огрызнулась Маша.
— А вот мы сейчас и проверим, такой ли я особенный. — Адвокат включил микрофон: — Саша, а ты сам этого хочешь?
— Я — нормальный мужчина, а она очаровательная девушка.
— Ты собрался жениться? — у Иннокентия Семеновича было прекрасное настроение, его план, кажется, срабатывал.