После удачного набега в руках полиции оказался ещё и военный трофей в размере 100000 норвежских крон (чуть менее 20000 долларов). Деньги эти поступили в Einsatzgruppe из рук… Лене Бёре, матери Гришнака. Её тут же схватили и упрятали в узилище по обвинению в "финансировании противозаконного формирования". Бёре созналась, что действительно давала мальчикам деньги, но не имела не малейшего понятия о том, что это была "группа правых экстремистов". Ещё заботливая мать выразила обеспокоенность условиями содержания своего чада под стражей, заявив, что он подвергается нападкам и насилию со стороны других заключенных. Протест был отклонён: начальник тюрьмы нашёл его «необоснованным», хотя доподлинно известно, что в конце 96-го Викернесу в потасовке с «товарищами» по несчастью сломали челюсть.
Как утверждали полицейские, пресловутые сто тысяч были получены от самого Викернеса. По их гипотезе они представляли собой причитающиеся Викернесу проценты за проданные пластинки. Бёре же утверждала, что средства были выручены от продажи дома. Но что любопытнее всего, по норвежским законам Бёре не может быть привлечена к ответственности — противозаконный заговор этим же законом не карается, если он преследовал целью помощь близкому члену семьи.
В интервью второму каналу норвежского ТВ Викернес заявил, что впутывать его мать в это дело «абсурдно». На вопрос, опасны ли для общества он и его неудачливые спасители, он отпарировал: "Мы — националисты и одинисты — мы боремся за правду. Если учесть, что правда опасна еврейским законам, то да, мы опасны." На просьбу прокомментировать, что он думает о конфискованной военной амуниции, он бросил лишь: "У больших ребят дорогие игрушки."
Вышеупомянутое интервью породило некоторую полемику относительно внешнего вида Викернеса: голова его была гладко выбрита, на нём красовался чёрный бомбер, куртка, которую предпочитают носить пронацистские скинхеды, штаны, подпоясанные ремнём с эсэсовской символикой на пряжке, весь его вид перед камерой был крайне бойцовским, словно у готового к схватке петуха. Как выяснилось в ходе следствия, план у молодчиков был весьма занятным: согласно некоторым источникам, группа вместе с освобождённым Викернесом должна была скрыться в Африке — не самое, надо заметить, подходящее место для убеждённых расистов.
Причастность Викернеса к группе вскрылась незадолго до того, как она обрела скандальную известность на страницах газет, хотя, если вообще кто-то это осознал, таковых можно пересчитать по пальцам. В начале 97-го года фирма Викернеса, Misanthropy ("Мизантропия") выпустила в Англии оформленную согласно пожеланиям самого Гришнака новую майку Burzum. Невзирая на нападки критиков, футболка продавалась очень живо. На ней под логотипом Burzum вкупе с эсэсовской "мёртвой головой" красовалось изображение скинхеда, штопающего свою амуницию. На спине значилась надпись: Support your local Einsatz-Kommando! ("Поддержите своих местных Einsatz коммандос!") Все сочли это весьма неудачным чёрным юмором, но никому и в голову тогда не пришло, что Викернес вовсе не шутит.
Следующей вехой в его биографии был тюремный срок, который он получил за ограбление оружейного магазина в Ставангере вместе с остальными четырьмя участниками Einsatzgruppe. Кража прошла неудачно: им пришлось пырнуть ножом магазинного служащего, который чуть было не отправился на тот свет. Пятеро же неонацистов на всех парах понеслись по направлению к шведской границе на краденой машине. Каково же было их удивление, когда вместо дружелюбных шведских ландшафтов они обнаружили не отмеченный на карте пограничный пост. На приказ таможенника остановиться, скинхеды не отреагировали и проехали дальше. Но недалеко. Уже в Швеции их остановила вооружённая полиция и немедленно препроводила злоумышленников обратно на родину.
Отбывая срок за вооружённое ограбление и покушение на убийство в тюрьме города Илы, Том познакомился с Варгом Викернесом. Последствия не заставили себя долго ждать: вскоре бывший ку-клукс-клановец объявил себя одинистом. Все связи с Кланом были порваны, и образовался преступный альянс с бывшим «графом» и "командиром отряда уруков". Незадолго до своего побега из тюрьмы у Айтернеса брало интервью норвежское телевидение, по некоторым цитатам из которого можно составить целостную картину его взглядов на мир.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он, как истый национал-социалист, стоит за однопартийную систему. Хотя для тех, кто следит за праворадикальными политиками, некоторые его идеи могут показаться неожиданными. Так, он не выражает недоброжелательности по отношению к иммигрантам: он считает их такими же жертвами создавшейся ситуации, как и норвежцев. Виновны политики, которые потворствуют широкомасштабному кровосмешению рас и народов. Норвежскими политиками посредством масонских лож и Организации Объединённых Наций управляет "международное еврейство". В своих "опорных пунктах" Белом Доме и Тель-Авиве они измышляют коварные замыслы как изничтожить мир через кровосмешение и стирание национальных различий — "еврейский заговор, призванный уничтожить белую расу". Несколько надуманные, конечно же, тезисы, но в голове Тома Айтернеса все они выстроены в строгую логическую цепочку.
Такое видение врага могло подвигнуть его пойти в своих поступках дальше: от преследования иммигрантов к тактике войны, предложенной ещё группой Бадер-Майнхоф в конце 60-х, и направить прицел непосредственно на первых лиц государства. А для этого необходимо оружие.
Находясь под следствием, Айтернес сотоварищи утверждали, что они крали оружие с целью последующей перепродажи. Особо в эту «легенду», конечно же, никто не поверил. В "закупочном списке" Айтернеса, с которым он пожаловал в магазин, были такие товары, как винтовки с телескопическими прицелами и пистолеты с глушителями — идеальное оружие для террористов. На прямой вопрос, предназначалось ли оружие для будущей "расовой чистки", Айтернес неуклюже ответил: "Наверное, это не так уж далеко от истины".
По словам Айтернеса, террор в отношении политиков не только оправдан, но и необходим как средство защиты личности против норвежского режима. Его национал-социализм носит ярко радикальную, революционную окраску, сам он чем-то напоминает таких личностей, как Дэвид Лейн, видный деятель американской террористической организации «Порядок», в настоящее время отбывающий пожизненное заключение за участие в заговоре с целью убийства и ограбления.
Но в отличие от американских, в норвежских тюрьмах порядки куда более либеральные, и Айтернесу удалось бежать: он просто не вернулся из предоставленной ему «увольнительной». Тогда-то, в период недолгой свободы Айтернеса, в недрах Einsatzgruppe и родились их «милитаристские» планы. Перед захватом группы у полиции не было ни малейших сомнений в том, что они идут по следу опасной террористической группировки, ставящей своей целью террор против видных норвежских общественных деятелей. В качестве одной из улик суду был предъявлен список адресов нескольких епископов и высших государственных должностных лиц, таких, как например, комиссар полиции Осло Игелин Килленгрин. Полиция утверждала, что это был список будущих мишеней, в отношении которых Einsatzgruppe был вынесен приговор. Защита подсудимых уверяла, что по этим адресам предполагалось лишь рассылать пропагандистские листовки, не более. Но обвинение не унималось и приводило дальнейшие доказательства: изъятые у Einsatzgruppe глянцевые вырезки из еженедельника Se Og Hor (отдаленно напоминающий журнал People) с изображениями домов указанных в списке господ. Кроме того, были найдены эскизы военной базы в Хейстадмоне под Конгсбергом, на которых чётко отмечены оружейные склады.
Все молодчики сейчас проходят по 104-й статье норвежского уголовного кодекса, предусматривающей наказание сроком до двух лет лишения свободы или же, в исключительных случаях, до шести лет, за участие в заговоре "с целью нарушения общественного порядка или же воздействия на общественную жизнь путём применения силы, саботажа и других противоправных деяний". То, что вооружённое формирование будет рассматриваться как "исключительный случай", сомневаться не приходится. Для того, чтобы обвинение располагало вескими уликами, на основании которых можно было бы требовать максимального срока, полиции необходимо было найти их оружейные арсеналы, которые, как предполагалось, у них всё же были. Во время повторной облавы к уже имевшимся динамитным шашкам и обрезам добавились винтовка калибра 7,62, состоящая на вооружении в норвежской армии, пистолет, ещё одна винтовка и старый советский АК-47. Кроме того, были найдены некоторые части пулемёта. Ходят слухи о том, что это далеко не полный перечень.