— Ну, хорошо, — сдался Симеон, — если для вас это так важно… Правда, не знаю, почему… Но я подчиняюсь и клянусь вам, что буду благоразумным пациентом и начиная с этой секунды, пролежу на данной кровати ровно десять часов… Но, не более того…
— Вот и хорошо, — весело кивнула Лу-и, вставая со стула, стоявшего рядом с медицинской капсулой и собираясь уходить.
— Как, вы уже покидаете меня? — разочарованно спросил генерал и тут же осёкся, поняв, что сказал неуместную сейчас фразу.
В смысле «уже покидаете»? Она что, обязана сидеть возле тебя всё это время? Императрица вообще могла не приходить сюда, а не то, что ухаживать за тобой и гладить твою голову, — пронеслось в мыслях у Симеона, который начал ругать себя за подобные вольности.
Но как, же ему было приятно в данный момент видеть эту молодую женщину и слышать её нежный голос…
— Я ненадолго вынуждена буду покинуть вас, — ответила Лу, ласково глядя на раненого, — ибо должна кое-что сделать. К тому же я хочу повидать сына… А потом, обязательно посещу вас снова. Хорошо?
— Да, да, конечно, госпожа, — заговорил Симеон. — Я не мог надеяться на ваш визит и невероятно буду счастлив, если увижу вас здесь, вновь… Ваши слова поддержки и прикосновения ваших нежных рук исцеляют раны лучше, чем все эти «живые» клетки, которыми меня пичкают. Но сейчас, вы непременно должны находиться возле вашего ребёнка… Император, наверное, сильно испугался, видя кровь и ужасы схватки в каюте Бруно?
— О, не очень-то беспокойтесь о нервной системе своего императора, — засмеялась Лу-и. — У этого мальчишки — нервы, как герроновые канаты. Он, конечно же, как все маленькие дети, может испугаться чего-либо: смерти, крови и подобных вещей, но проходит совсем немного времени и этого страха не остаётся и следа. Я не перестаю удивляться своему сыну в его разумности и оценке всего происходящего. Иногда я думаю, а мой ли это ребёнок вообще, настолько этот малчик не от мира сего… Так что поверьте, страха у Ду Ма-гона, сейчас совсем нет… Могу держать пари, что он в данный момент, либо читает какую-то очередную старинную рукопись, либо безмятежно играет в солдатики…
— Действительно, наш господин и ваш сын, является очень необычным ребёнком, — кивнул генерал. — Это ещё больше убеждает меня, что именно его, боги избрали — править всей нашей огромной Империей…
— Я ценю ваши слова и надеюсь, что так и будет, — кивнула на прощание Булатову, Лу-и и повернулась, чтобы уйти.
В этот момент дверь в медицинский модуль отворилась, и на пороге показались Дадли Ван Де Бур и Мэй Чен. Оба они тяжело дышали, как после недавнего рукопашного боя, а в руках у друзей Симеона до сих пор было активировано их оружие.
— Как ты, дружище? — забасил Дадли, обращаясь к раненому, перед этим слегка поклонившись императрице. — Хорошо тебя попротыкали эти чёртовы «сереброщитные»! Со стороны ты похож на головку сыра…
— Очень, смешно, здоровяк, — покачала головой Мэй Чен, глянув на Дадли с неприязнью. — Ты всегда умеешь найти нужные слова поддержки… Твой лучший друг лежит при смерти, а ты сравниваешь его с сыром?!
— Я просто пошутил, — стал оправдываться бородач, деактивируя широкое лезвие своей секиры и пряча её древко себе за спину.
— А, так это шутка была?! — удивилась Мэй. — Тогда предупреждай, чтобы мы знали, когда нужно смеяться…
— Не обращайте внимания, госпожа, — обратился к императрице, Симеон, указывая на своих друзей. — Это обычное их состояние…
— Я уже поняла… Что ж, до свидания, господин генерал, позже я навещу вас, как и обещала, — на прощание сказала императрица, лёгкой походкой выходя из отсека.
— Ого, ничего себе, здесь дела творятся! — присвистнул Дали, когда двери за Лу-и закрылись. — У вас здесь что, шуры-муры намечаются?
— Оставь Дадли, не мели чушь…
— А что тогда, эта красотка выбежала, вся раскрасневшаяся, как майская роза? Куда это, их императорское величество так заторопились, как только мы вошли?
Глава 5
— Почему на вас активированные доспехи, а в руках — оружие? — устало спросил Симеон, когда императрица ушла, а Дадли и Мэй подошли ближе.
Булатов хоть и находился в полузабытьи, но профессиональным взглядом мог отличить воина, который только что участвовал в рукопашной. Да и свежая, ещё не запёкшаяся кровь на латах, выдавала то, что его друзья, только что сражались.
— На нас снова напали? — спросил он, закрыв глаза, и казалось, уже ничему не удивляясь.
— Скорее, напали мы на них, — хмыкнул Дадли. — Можно сказать, завершили спасательную операцию по освобождению твоего корабля…