Белая рука, холодная, как у трупа, не дала ему взвести револьвер.
— Сюда, — указал Исидро.
— Мы взорвали этот тоннель еще утром, — выдохнул Эшер.
— Тупые протестантские ублюдки!
Карлебах выругался, вскинул дробовик…
Исидро исчез.
— Здесь, внизу, они тоже есть! — профессор, едва стоя на ногах, провел рукой по лицу. — Я знал! Я знал, что это ловушка! Я чувствовал их присутствие…
Земля под ногами дрогнула, словно где-то ударили в огромный барабан. Далекий взрыв был настолько сильным, что с куч пустой породы покатились камни, а леса зашатались и задребезжали. С потолка посыпалась пыль. Затем раздался еще один взрыв, на этот раз — дальше и сильнее, чем в первый раз.
— Вот и все, — сказал Эшер. — Баллоны взорваны, выход обрушен.
Все молчали, не зная, что сказать. «Лидия, — подумал он. — Миранда…»
В дальнем конце галереи мелькнул огонек. Слабый старческий голос окликнул их:
— На ши шэй?
«Кто здесь?»
И Эшер закричал в ответ, не веря собственным ушам:
— Цзян?
Остальные молча смотрели, как размытое белое пятно приближается, превращаясь в старика, на удивление ловко передвигающегося по покатому и скользкому полу. В одной руке он держал посох, во второй — дешевый жестяной фонарь, в свете которого его длинные седые волосы казались прядками дыма.
— Хвала владыке Яме и всем князьям преисподней за то, что открыли мне путь в это ужасное место, — сказал Цзян, подходя ближе. — Все входы в шахту обвалились…
— Как вам удалось войти?
— Я знаю тайный ход, который начинается в подземельях храма Скрытого Будды. Я учился там после смерти жены. Его построили при династии Сун, когда из-за возросшего влияния общества Неба и Земли император приказал…
Старик всмотрелся в лица стоявших перед ним людей.
— Те создания, которых я встретил…
— Выводить нас, — приказал Эшер. — Ядовитый газ, скоро, быстро, сейчас…
Мицуками замер на краю освещенного пространства, вслушиваясь в темноту; Карлебах и двое солдат, не знавших ни слова по-китайски, все так же пялились на седоволосого монаха, словно тот спустился к ним на огненной колеснице.
— Ядовитый газ? — белые брови сошлись над переносицей в гримасе отвращения. — Что за ужасная вещь! Мо-цзы, живший в эпоху Весен и Осеней, писал, что ядовитым дымом от горящей горчицы можно окуривать неприятеля, но тратить человеческую мудрость и энергию на такие глупости…
— Глупостью для нас было бы умереть здесь вместе с яогуай, — деликатно прервал его Эшер.
— Ох, ну конечно же! — старый даос кивнул и двинулся назад, в том направлении, откуда пришел. — Верное замечание. Да, яогуай… Но и у яогуай должен быть свой путь и свое место в нашем мире. Будда учил, что даже в самых отвратительных насекомых таится природа Будды.
— Вот они, — сказал Мицуками.
За их спинами в темноте проступили блестящие глаза. Мицуками жестом указал рядовому Сэки на Карлебаха и отдал какой-то приказ; юноша переда фонарь Эшеру и подставил плечо под руку старого профессора. Пол перед ними внезапно заполнился крысами, сбегающими и падающими с лесов; раздался еще один короткий приказ, и Нисихару выстрелил из огнемета.
— Невероятно, — пробормотал Цзян. — В эпоху Весен и Осеней Сунь-цзы писал о подобных устройствах…
Эшер без лишних церемоний развернул его к концу галереи:
— Бежим!
Они побежали. Горючая смесь закончилась, и Нисихару на ходу сбросил лямки ранца, затем повернулся, чтобы выстрелить из винтовки в настигающие их силуэты яогуай. К их вони примешивался слабый запах хлорина, который становился все сильнее по мере того, как газ заполнял шахту. Еще на берегу пекинских озер Эшер отметил, что яогуай передвигаются с быстротой и точностью косяка рыбы. Вот и сейчас они рассеялись по галерее. Несколько тварей вскарабкались на леса и теперь перебирались по ним с пугающей ловкостью, расходясь в стороны, чтобы уберечься от выстрелов. Чтобы прицелиться, людям пришлось бы остановиться, но остановиться для них значило умереть.
— Сюда! — Цзян ободряюще махнул посохом.
Галерея заканчивалась наклонным тоннелем, на стенах которого виднелись огромные, начерченные мелом кресты — видимо, так Цзян отмечал дорогу, чтобы не заблудиться. Двое яогуай спрыгнули с лесов и приземлились перед входом в тоннель, скаля длинные зубы. Эшер не заметил движения, но в устье тоннеля, за спинами тварей, вдруг возник Исидро, худой до изнеможения и довольно потрепанный. Он двумя руками ухватил одного яогуай за голову и свернул ему шею. Эшер услышал хруст костей, но когда Исидро отшвырнул тело прочь, тварь снова поднялась, пошатываясь и слепо размахивая руками в поисках жертвы. Второй яогуай бросился на Исидро, разинув зубастую пасть, но Мицуками одним ударом меча отрубил ему обе руки, а затем, когда Исидро ловко ушел в сторону, и голову.