Сегодня на нем был темно-серый костюм поверх безупречно чистой рубашки. Эшер снова подумал, где проводит дни сам испанец.
— Часовню сожгли во время восстания, — продолжил Исидро. — Сейчас от нее осталась разве что куча мусора. Отец Орсино смертельно испугался, когда понял, что его обнаружили, так что мне пришлось гнаться за ним по старым императорским садам, а когда я все же настиг его, выяснилось, что он совершенно безумен.
— Звучит не слишком обнадеживающе. Он рассказал вам о других пекинских вампирах?
— Он сказал, что все они стали богами, — некоторое время Исидро смотрел на невысокое пламя в камине, сложив руки с длинными белыми пальцами на костистых коленях, обтянутых тканью элегантных брюк. — Мне показалось, что в его сознании они смешались с адскими князьями, которые вершат суд над умершими, и он утомил меня расспросами о том, где именно находится гора ножей — в первом аду или четвертом, а также поджаривают ли грешников во втором аду в масле или же варят в кипятке. Он сообщил мне, что изначально существовало сто тридцать четыре ада, но во времена династии Тан их количество сократилось до восемнадцати. Известно ли мне, почему так произошло? Я бы назвал наш разговор весьма… бестолковым.
Эшер опустился в кресло и с интересом посмотрел на вампира:
— А за кого он принял вас?
— За представителя Инквизиции, судя по всему, который должен отвезти его назад в Испанию. Вынужден признать, я не стал переубеждать его. Более того, я сказал ему, что со мной прибыли тайные посланцы Папы — вы и госпожа Лидия, и я надеюсь, вы вспомните об этом, если вам все же доведется встретиться с отцом Орсино. Он почти три века провел в горах Сишань…
Исидро прервался, глядя, как Эшер вдруг выпрямился и отодвинулся от тепла очага.
— Он ушел оттуда только этим летом, поскольку, по его словам, там завелись зловонные демоны и он более не чувствовал себя в безопасности.
— Этим летом?
— Первого он увидел прошлой зимой. Отец Орсино сказал, что принял его за разбойника, который сошел с ума и стал изгоем, но не стал трогать его, поскольку тот человек был католиком. Как он об этом узнал, мне не ведомо. Постепенно этот человек превратился в чудовище и начал нападать на разбойников или селян, которым не посчастливилось выйти из дома после наступления темноты. Отец Орсино держался подальше от яогуай, опасаясь, что те расскажут адским князьям о нем и его убежище. Позже их число настолько возросло, что он испугался, как бы они не решили убить и сожрать его, как они поступали со свиньями… да и с жителями деревни, когда те попадали им в руки.
— Но от кого он прятался в горах?
— От адских князей, — Исидро слегка повернул голову, и в его желтых глазах отразились блики огня. — Якобы они хотели погубить его, поскольку он, будучи слугой Христовым, обратил столько китайцев, что в аду почти закончились грешники. Остается предположить, что князья получали сдельную плату.
— Или же сочли себя униженными.
— Возможно. В одной из шахт он устроил себе укрытие и оснастил его серебряными прутьями и замками, к которым они не посмеют прикоснуться. Сам он, конечно же, тоже не может прикоснуться к серебру, — Исидро шевельнул пальцами, давая понять, что он об этом думает. — Скорее всего, он нанял кого-то, а затем перекусил работниками — они воровали серебро, а потому, осмелюсь сказать, заслужили свою судьбу. Так или иначе, он умолял меня вывезти его из Китая и доставить к Папе, который сумеет защитить его от адских князей. Видимо, он считает, что в их силах утянуть его в ад в наказание за грехи.
— Гм. Я верно понимаю, что он не сказал вам, кто обратил его?
Исидро едва заметно покачал головой: нет.
— А о возможной связи между яогуай и пекинскими вампирами?
— Как я уже сказал, наш разговор был довольно бестолковым. Отец Орсино сказал, что адские князья более не могут создавать себе подобных, но правят миром через живых посредников. Затем он обрушил на меня целый ворох подробностей касательно рангов, титулов и должностей, занимаемых каждым из князей в ином мире, так что я даже начал сомневаться в его словах. Но все же он говорил о вампирах. Они пьют кровь и душу — ци — и таким образом получают силу, кроме того, днем они спят. И, несомненно, один из них обратил его.
— Расскажут адским князьям о нем и его убежище…
Эшер встал, подошел к окну, отодвинул тяжелую парчовую штору (синяя переливчатая ткань прибыла сюда с фабрик Манчестера) и всмотрелся в темноту. Ворота посольства были закрыты. На рю Мэйдзи все стихло. Только стоячие воды канала отражали ущербный диск недавно начавшей убывать луны.