Надо сказать Карлебаху, чтобы он помог Лидии…
Интересно, дедуля У по-прежнему живет в переулке Чжулун?
Гостиничные окна, угольные желоба, кладовки… Кухонная дверь открывалась в проулок, по которому можно было выйти на рю Мэйдзи примерно в сотне ярдов от водяных ворот, отделявших квартал от Внешнего города.
По невысоким ступеням гостиницы Эшер поднялся с чувством облегчения. Едва они миновали французское посольство, как Карлебах пустился в рассуждения о следующей поездке в горы Сишань, но Эшер почти не слышал его.
— Если мы перекроем остальные выходы из шахт, то сможем спуститься туда днем. Нужно лишь найти, где они спят, и…
Карлебах прервался, чтобы ответить на приветствие швейцара-англичанина. Эшер пересек вестибюль, направляясь к стойке. Мужчина, до этого сидевший в кресле и читавший «Таймс», встал, и Эшер повернулся в его сторону. От стойки к нему двинулся еще один незнакомец.
Вот оно.
Читатель «Таймс» сделал ошибку, обратившись к Эшеру до того, как его товарищ подошел на достаточное для броска расстояние.
— Профессор Эшер?
Суссекс. Европейский английский, с претензией на Оксфорд…
— Меня зовут Тиммс. Я из посольской полиции. Вы обвиняетесь в передаче информации немецкому посольству. Серьезное преступление.
— Это нелепо, — с ноткой удивления возразил Эшер.
Жестом он попросил подождать, якобы собираясь что-то сказать Карлебаху, повернулся…
И метнулся вправо, к выходившим на рю Мэйдзи окнам, перевернул по дороге стул, чтобы задержать Тиммса, распахнул окно и вывалился в темноту.
Про себя он порадовался точности, с которой все просчитал: сейчас он находился в ярде от ведущего к кухне проулка. Все окна на этой стороне стояли зашторенными, оберегая жильцов от ночного холода. Перепрыгнув через ограду, Эшер стянул с себя широкое пальто, повесил его на сгиб руки и зашел в кухню через заднюю дверь:
— Меня вызвали проверить генератор, — объяснил он тому единственному человеку, который оторвался от приготовлений к обеду и удостоил чужака взглядом.
После этого он прошел в генераторную, извлек из тайника деньги и по черной лестнице поднялся на крышу.
Скорее всего, они решат, что он направился прямиком к водяным воротам, до которых от послужившего ему выходом окна было несколько сот ярдов, и на всякий случай пошлют кого-нибудь следить за комнатами Лидии.
Хобарт. Он молча поднимался в темноте, ногами нащупывая каждую из пятидесяти шести ступенек. Возможно, немцы — Айхорн мог в конце концов узнать его, — но немцы вряд ли обвинили бы его в том, что он продает им информацию. Мицуками..? Инстинкт подсказывал ему, что японскому атташе можно верить, но это ровным счетом ничего не значило. Не только вампиры вызывали в людях доверие, чтобы заработать свой хлеб насущный.
Но только у Хобарта были причины желать, чтобы его как можно скорее депортировали из страны, а к причинам прилагался шкаф, битком набитый скелетами.
В это время все помещения на этаже, отведенном камердинерам и горничным постояльцев, пустовали. Еще выше располагался чердак, заставленный сундуками и чемоданами. От поднявшейся пыли запершило в горле. Узкая щель коридора, дюжина комнаток, на каждой двери указан номер этажа, на котором проживают владельцы багажа; в прошлые свои визиты сюда Эшер выяснил, где находится выключатель, но не стал пользоваться им, чтобы не выдать себя. Из кармана пальто он извлек свечу, с которой собирался охотиться на яогуай, зажег ее и пробрался к выходившей на крышу лестнице.
В свете убывающей луны он прошел вдоль низкого парапета до пожарной лестницы. Двумя этажами ниже виднелась крыша Франко-Китайского банка. Китайские дома, которые стояли здесь в 1898 году, сильно пострадали во время восстания, и им на смену пришли современные здания с современными пожарными выходами и металлическими решетками. Между Франко-Китайским банком и старым зданием банка Гонконга (одно из немногих уцелевших свидетельств былой эпохи) протянулся узкий переулок, в который и выходила пожарная лестница. По-прежнему держа пальто на сгибе руки (серой подкладкой вверх, чтобы никто не смог толком ответить на вопрос, не проходил ли мимо мужчина в коричневом пальто), Эшер проверил, на месте ли пропуск, вышел из переулка и подошел к рикшам, как всегда, стоявшим у магазина Кирульфа.