Расчет оказался неверным. В темноте Эшер наткнулся на что-то, и пока он размахивал руками в попытке восстановить равновесие, в воздухе раздался свист, издаваемый, скорее всего, азиатским подобием кистеня. Пришедшийся в плечо удар сбил его с ног («Цеп», — подумал он, пытаясь встать), и тут же на него навалились со всех сторон. Он пнул кого-то ногой, ушел от захвата, почти вслепую полоснул ножом, снова увернулся, а затем ему на спину обрушился цеп — два коротких дубовых бруска, соединенных цепью. Его схватили за руку, пытаясь отнять пистолет…
И внезапно отпустили.
В нос ударил сильный запах крови, а еще — испражнений, покидающих тело умирающего человека.
Кто-то из нападавших завопил, и Эшер кое-как отполз с места схватки.
Послышался быстрый топот. Глаза почти привыкли к отсутствию света, и он сумел различить две фигуры, убегающие прочь. Узкий тупик по-прежнему тонул во тьме, из которой проступило бледное, лишенное всех красок лицо в окружении бесцветных волос — словно призрак соткался из дымки на том месте, где разгорелось побоище.
Из темноты донесся тихий голос:
— Не знал, что у вас есть знакомые среди китайцев, Джеймс.
Эшер, дрожа, привалился к стене. Плечо болело так, как бывает при переломах. Ему доводилось видеть людей, забитых цепами для риса, поэтому он понимал, насколько близок был от смерти.
— Эти господа имеют какое-то отношение к попытке вашего ареста? — вампир вдруг оказался совсем рядом с ним, с той стремительностью, которая бывает только во сне. Эшер чувствовал запах крови, исходивший от его одежды. — Или же у вас несколько врагов?
Исидро взял его за руку и вложил в ладонь цеп, который Эшер спрятал в карман пальто.
— Вашему рикше можно доверять? — он вручил Эшеру выроненный во время драки нож, затем вывел его в хутун, откуда лишь несколько футов оставалось до фонарей и шума Синьчжуши. — Он затаился в конце тупика. Или вы предпочтете нанять другого?
— Найму другого, — Эшер сам поразился тому, как спокойно прозвучал его голос. — Вряд ли я сумею добраться до переулка Чжулун самостоятельно, а наш приятель, — он кивнул в сторону тупика, — может навести на меня банду, на которую он работает.
— Вот, возьмите, — Исидро остановился в нескольких ярдах от проспекта, там, где тени хутуна по-прежнему скрывали его, и протянул Эшеру поношенное и довольно грязное синее хлопковое ципао, снятое (в чем Эшер не сомневался) с одного из убитых. Эшер молча переложил содержимое карманов пальто и пиджака в карманы брюк, затем снял верхнюю одежду и натянул длинное подбитое ватой платье. В одном из карманов обнаружилась черная тканевая шапка, которую он тоже надел.
— Зачем вам в переулок Чжулун? — Исидро перебросил снятые вещи через согнутую в локте руку. — И позволено ли мне будет спросить, что такое этот «чжулун»?
— Существо, якобы обитающее под некоторыми из пекинских мостов, — судя по тому, как на нем сидело ципао, расставшийся со стеганой одеждой покойник был ростом почти с Эшера, к тому же довольно плотным для китайца. — В том переулке я рассчитываю найти человека, который предоставит мне безопасное убежище и скажет, какая из банд и почему открыла на меня охоту. Наверное, следили за мной весь вечер, от самого дома Мицуками.
Он снова проверил карманы и убрал нож в ботинок.
— Возможно, их привлекли мои расспросы о местах, куда может направиться любитель необычных удовольствий, или же…
Исидро резко повернул голову — движение настолько для него нехарактерное, что Эшер невольно подумал: «Не только за мною следят…».
— Что такое?
— Ничего, — но желтые глаза вампира смотрели куда-то в сторону, выдавая обман, и Эшеру пришло в голову, что его спутник не стал пить кровь убитого им человека.
Не осмелился.
Он положил ладонь на пиджак и пальто, ощущая под слоями ткани костлявую руку.
— Могу ли я попросить вас испачкать эту одежду в крови, а затем избавиться от нее таким образом, чтобы все, кто захочет меня найти — Хобарт, Мицуками, немцы, австрийцы, словом, кто угодно, — решили, что я расстался с этим миром? Ничто так не обескураживает преследователей, как доказательство гибели их жертвы.