Перед глазами все кружится, но умудряюсь подняться и остановить руку Магнуса, летящую на меня сверху. Решил повторить мой удар? Усмехаюсь и мне прилетает в челюсть другой рукой.
Это стоит мне миллиарда звездочек в глазах и пары зубов, которые крошатся и вылетают, обломками падая в песок. Рот тут же наполняется кровью, я хочу вздохнуть, но глотаю эту горячую тягучую жидкость вперемешку с крошкой.
Меня чуть не выворачивает, кашляю, отплевываясь, и бью, не глядя. Попадаю в выставленный блок, боль отдается в кости, а меня откидывает назад. Правую руку я не чувствую, она тут же немеет. Магнус устремляется ко мне и вдруг замедляется, непонимающе моргая.
А я вижу, как от Каритского исходит поток силы, прямо в голову моего противника. Да чтоб вас всех хтоническим елдаком! Саша закрылся и мой ментальный ор бьется о глухую стену. Я просто сбиваю его с ног ударом силы, слегка не рассчитав.
Рыжий улетает сквозь толпу, сбивая людей и там тоже начинается свалка. Я вижу, что чужая сила, исходящая от зрителей, беснуется, заводя всех до предела. Она давит и на меня, вызывая желание рвать врага голыми руками и зубами.
— Наших бьют! — слышу я радостный крик Богдана оттуда, куда улетел Саша.
Магнус очухивается от наваждения и с ревом бросается ко мне. Я, вызвав берсерка, тоже окончательно схожу с ума и, придав себе ускорения силой, несусь ему навстречу.
Мир словно замирает на миг за до нашего столкновения. Я четко вижу, как на меня летит огромная туша со звериным яростным оскалом. Глаза северянина сверкают и даже короткие волосы на голове встали дыбом.
Вот сейчас то мне и звездец… Вот и все, что я успеваю подумать, прежде чем мы сшибаемся и из меня выбивает сознание. Мне даже кажется, что я физически ощущаю, как оно улепетывает от нерадивого хозяина прямиком в темное небо.
Глухие голоса выводят меня из небытия. Звук нарастает и быстро набирает мощность. Вокруг орут так, словно наступил их хваленый Рагнарек. По земле глухо стучат ногами, носясь туда-сюда.
В нос ударяет запах пота, крови и горящего дерева. Мне плещут водой в лицо и я наконец открываю глаза.
Я лежу на земле, надо мной Олег с привычной тревожной рожей. Он показывает мне два пальца и что-то говорит, но его голос теряется в этом оре. Удерживаюсь от желания тоже показать ему палец и поднимаю голову, чтобы оглядеться.
Чуть вдалеке, за границей площади, вовсю идет драка. Ее пытаются разнять, но всех приближающихся тут же вовлекают в действие. Кто-то бегает, кто-то сидит на пнях, спокойно разговаривая. Нет, на конец света не похоже.
Я выворачиваю шею под таким углом, что та звучно хрустит. И вижу Магнуса. Он тоже лежит в отрубе и над ним хлопочет какая-то старушка, размахивая пучком дымящихся трав.
Я победил? Или это что, ничья? Нас обоих вырубило, а значит мы либо оба проиграли, либо оба выиграли. Хтонь, я то надеялся на оглушительную победу.
Но накатившая боль тут же заставляет меня забыть обо всем. Ребра, живот, руки, голова, челюсть — все болит на свой лад и я закрываю глаза, чтобы снова отрубиться.
Но целитель не дает мне сбежать от реальности, своей силой приводя в чувства.
— А можно меня лечить, пока я буду в отключке, а? — сиплю я, языком нахожу застрявший осколок зуба и плююсь им в Олега.
Он невозмутимо стряхивает трофей с одежды и молча продолжает. Ну да, помню я это жестокое правило — нельзя вырубаться, пока не будут ясны все травмы. Мне хочется ему сказать, что травма — это весь я, но я только крепче сжимаю остатки зубов.
Исцеление проходит болезненно для нас обоих. Олега начинает трясти уже через пару минут, как и меня, когда ребра с треском сходятся прямо внутри. Они рвут внутренности, целитель их тут же заживляет.
Разбитые руки и шишку на лбу я прошу оставить на память. Само заживет, а нам хоть меньше страдать. Впрочем, здоровье мне поправляют не до конца, избавив только от серьезных повреждений.
— Кто победил? — спрашиваю я, едва отхожу от лечения.
— Мне кажется, победило ваше взаимное упрямство. Тут такое светопреставление было, когда вы сошлись в последний раз, что даже местных проняло. И все почувствовали силу, — Олег недовольно поджимает губы. — Вот обязательно было устраивать побоище?
— Ну, это не моя идея была, — я кручу головой. — А где все?
— Богдан там, — целитель кивает на потасовку и мстительно добавляет: — Вот ему помогать не стану, сам полез. Саша умчался куда-то, Илена за ним побежала. Ему вроде по голове прилетело, не знаю. Володя ушел еще в середине представления, сказал одному надо побыть. Он что-то увидел, Игорь, и меня это беспокоит.
— Меня тоже, — соглашаюсь я и осторожно поднимаюсь на ноги.
Шатает меня прилично, все таки зря тараном головой пошел. В ушах тихо гудит, а шею ломит. Адреналин еще помогает не обращать внимания на общее состояние.
И я бреду к северянину, который тоже уже очнулся и сидит, потирая голову. Он улыбается мне, едва увидев, и я содрогаюсь. Все лицо у него в крови, переднего зуба тоже не хватает, нос распух, а лоб рассечен.
— Ингвар! Славная драка! — довольно гудит Магнус. — Надо повторить!
Продолжая содрогаться уже внутренне, я улыбаюсь в ответ, к своему облегчению, делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит. Северянин с кряхтением поднимается на ноги, отмахивается от окуривающей его старушки и хлопает себя по животу.
— Ну а теперь — отпразднуем!
Я оглядываюсь в поисках Инги и нахожу ее в паре шагов от нас. Блондинка растерянно смотрит по сторонам, на окровавленный песок, разбитый барабан, продолжающуюся в толпе драку. И тихо качает головой.
Ее взгляд останавливается на мне, в нем замешательство и волнение. Чего она, никто же не умер вроде? Я вдруг вспоминаю про того парня, на которого спустил свою агрессивную силу. Но его нигде не видно.
Девушка вздыхает и подходит к нам, начиная переводить, что сын ярла желает пригласить нас всех разделить праздничный стол. И завтра отправиться с ним на север, к ярлу Хакону.
— Скажи, что для южного задохлика он молодец! — добродушно скалится Магнус. — Давненько из меня дух не вышибало.
— Просит передать, что впечатлен твоими боевыми навыками, — привычно сглаживает выражения Инга.
На меня попадает дым от пучка трав старушки, которая продолжает кружить вокруг, что-то подвывая под нос. Закашливаюсь, на миг выпадая из реальности. Мне чудится завывание ледяного ветра и я, отогнав рукой чадящее облако, внимательно присматриваюсь к ней.
Но нет, на ту, что отправила меня в трип, она не похожа. Старушка, еще раз махнув рукой, тоже обращает внимание на меня. Прищуривается, принюхивается и тихо бормочет:
— Очистить пацаненка от этой дряни надобно, пропадет, ой пропадет.
Вижу, что Инга ее не слышит, и думаю что, да, помыться мне сейчас не помешает. Но Магнус со всей дури хлопает меня по спине, ловит и, взяв в дружеский захват, тащит прямо в таверну.
— Это праздник второго урожая, — блондинка семенит рядом, рассказывая в чем, собственно суть очередной гулянки. — Он прославляет землю и море. Длится неделю, но сегодня ночью его разгар. Мы благодарим богов, пируем и приносим жертву Ньерду.
— Кому? Какую жертву? — сразу заинтересовываюсь я.
На дикарей, конечно, они совсем не похожи, хоть тут и стараются отрываться, как в старые добрые времена. Но может у них принято в жертву чужаков приносить?
— Бог морской стихии и ветра, бог плодородия. Жертва — часть урожая… — она запинается. — И кровь. Впрочем, ее вы уже принесли достаточно.
— Слушай, Инга, — я избавляюсь от железной хватки Магнуса и кивая в знак того, что иду за ним, приближаюсь к девушке. — Можешь ты мне нормально объяснить про ваших богов, традиции и прочее? Сейдкона, ваша сила, руны, праздник этот.
— Зачем это чужаку? — она с вызовом вскидывает подбородок. — Моя задача как раз не впутывать вас в наши традиции. Боги справедливы, но суровы к тем, кто их не чтит. И не станут терпеть насмешки тех, кто не понимает.