Пытаюсь ползти на одной руке, ориентируясь на распахнутую дверь. Голову не поднять и вижу только, что девушек уже нет. И мелькающие ноги перед носом. Хоть бы кто не пнул опять.
С десяток ног проносится по направлению к лесу, а меня кто-то подхватывает, рывком встаскивая внутрь. Вроде успеваю поблагодарить и даже вслух. Меня прислоняют к стене и получается немного оглядеться.
Выискиваю глазами друзей и сердце сжимается, когда вижу рыжую копну волос. Из-за спин людей, окруживших Илену, видна только ее шевелюра, водопадом спадающая с лавки. И бледная, безжизненно висящая, рука. Тонкие пальцы касаются пола и по ним стекают ручейки крови.
Олег наклонился над ней, но сияния силы нет. Почему он ее не исцеляет? Уже? Или поздно… Я пытаюсь оттолкнуться от стены, но меня заваливает обратно и перед глазами плывет.
Даг лежит прямо на полу, чуть дальше, у очага. Вокруг него тоже суета, местные целители вспыхивают силой, выдирая стрелу. Вскрик и парень замирает. Ярл стоит рядом, бросая хмурые взгляды на бегающих людей.
Хоть мужик предельно собран и отдает короткие приказы, распределяя людей, но я чувствую тревогу, исходящую от него. С легкой ноткой страха непонимания.
Демоны меня забери, кто на нас напал? Это явно не Хакон устроил. Его сына так же чуть не убили. Целились не только в меня, но и в него. Хтонь, ничего не понимаю.
И я не вижу младшего, Свейна. Впрочем, не видел я его и на поединке. Неужели он замешан? Он действовал за спиной отца? Происходящее окончательно путается в голове.
Кто-то подбегает ко мне, сует под нос ковш с какой-то вонючей дрянью. Пытаюсь отвернуться, прохладная ладонь ложится на щеку и, сфокусировавшись, узнаю Ольгу.
Золотые волосы слиплись бурыми прядями, но не похоже, что это ее кровь.
— Выпей, — мягко уговаривает она меня. — Это поможет от боли. Чуть-чуть потерпи, тебе помогут.
Нежный голосок, звучащий среди этого хаоса, немного успокаивает. Хочу ответить, спросить, но лишь хриплю и киваю. Жидкость обжигающей лавой проносится по горлу, резью отдается в животе и приносит облегчение.
Зрение тут же проясняется, а боль притупляется. Я перехватываю свободной рукой ковш и жадно пью до дна.
— Илена… — наконец у меня прорезается голос, пусть и больше похожий на карканье.
— Плохо, — принцесса съеживается и мотает головой. — Не смотря на то, что каким то чудом важные органы не задеты. Она потеряла очень много крови, когда мы доставали стрелу. Слишком много… Олег на пределе, как и местные целители. Они вместе вкачали почти всю силу в них с Дагом. Он тоже на грани.
— Сколько раненых?
— В Магнуса попали, но он не подпускает к себе никого, говорит ерунда. Богдана зацепило, но тоже царапина, по сравнению… В панике затоптали нескольких человек, но там синяки и перелом ребер. Только ты серьезно ранен, но Олег сказал, что тебе хватит силы продержаться и… — она отворачивается, вздыхая.
— Все правильно, — я пытаюсь усмехнуться, но давлюсь кровью и сплевываю, закашлявшись. — Нормально, протяну.
Похоже, что спас меня только приход чужой силы от стрелка, чем бы это ни было. Вроде человек, но уверенности в этом у меня нет. Я толком не успел понять, что ко мне прилетело, прежде чем меня добила стрела.
В который раз мысленно поблагодарив ифритов и их опасную силу, я осматриваю себя. Самая опасная рана — в боку. Сквозь пальцы сочится темная кровь и каждый вздох отдается взрывом воспаленных нервов.
Стрелы в руке и ноге, судя по всему, засели в мясе. И, если руку мне пробило насквозь, то вот доставать стрелу из ноги будет очень больно. Я чуть приподнимаю руку, рассматривая наконечник. Небольшой, гладкий и без зазубрин, ну хоть что-то хорошо.
— Неси воду, тряпки какие-нибудь и, не знаю, кусачки найди, — прошу Разумовскую. — Вытащим из руки хотя бы.
Я бы и из ноги выдернул, но все по порядку. Девушка хмурится, недоверчиво озирается на Олега, но в итоге соглашается и убегает. Сидеть тут ощетинившимся ежом я не хочу.
Пока она носится от одной кучки людей к другой в поисках необходимого, встречаюсь взглядом с Магнусом. Он вопросительно поднимает брови и я киваю. Все толпятся рядом с Иленой. Я с трудом отвожу взгляд от ее волос. Помочь сейчас там я ничем не могу.
Лишь Володя сидит в стороне, уставившись в провал двери. Ну хоть кто-то спокоен. Сейчас даже хорошо, что он под действием этих корешков.
Прикрываю глаза, стараясь не шевелиться. В ушах стоит тихий звон, сердце чуть сбавляет бешеный ритм. Беготня и голоса стихают и я погружаюсь в какой-то транс, отпуская силу.
Она разбегается во все стороны, оплетая зажатую между гор долину. Чувствую каждое живое существо в округе. Вот стайка птиц, вспугнутая собаками. Люди ярла прочесывают лес и, кажется, я даже слышу ветки, ломающиеся под их ногами.
В реке неподалеку плещется рыба. Не знаю, что за вид такой, морозостойкий, но рыбина выпрыгивает над поверхностью, ловя пролетающую мошкару.
Через пролесок прет лось, чешет голову о землю, фырчит. Чуть дальше крадется хищник, похожий на волка, но мельче.
И никого чужого. Не единого человека, кроме тех, что рыщут за холмом. Никакого отклика других сил. Я было хочу направить силу в сторону дома сейдконы, но тут возвращается Ольга.
Не знаю где она нашла огромные ножницы для арматуры, но такими не то что стрелу, руку перекусить можно. Девушка подставляет под мою руку табуретку, прижимает меня к поверхности и, хэкнув, откусывает древко по центру.
Короткий выстрел боли и вижу ее извиняющийся взгляд. Я открываю рот, чтобы сказать ей не переживать и тут она резко дергает за наконечник и я совершенно неблагообразно ору.
Не обращая внимания на мат в адрес правящей семьи, принцесса резво поливает меня из бутылки с обеззараживающим и зажимает рану с обеих сторон. Несколько четких движений и рука перетянута бинтами.
— С-с-спасибо, — выдавливаю я из себя и думаю, что пока похожу со стрелой в ноге.
Но я сам втянул ее в это самолечение и Разумовская, хмыкнув, перекусывает вторую стрелу. Мне отползти некуда, поэтому пытаюсь отрубиться. Но та дрянь, которой она меня поила, работает, делая боль из невыносимой просто бесящей.
Девушка разрезает штанину, заливает рану и, неодобрительно покачав головой на мой очередной матерный пассаж в адрес императрицы, накладывает бинты, фиксируя обрезок древка.
— Я впечатлен, ваше высочество, — сквозь зубы скрежещу я, изо всех сил стараясь улыбнуться.
— Ну а ты, княжич, думал, что я изнеженная девица? — усмехается она на мою гримасу.
— Надеялся, — пытаюсь шутить, восстанавливая дыхание.
— Готов? — ласково кивает на мой бок. — Постараюсь не задевать, но нужно промыть и замотать.
Ну как откажешь красивой девушке? Да легко, что я и делаю, бросив тоскливый взгляд на Олега. Илене тем временем организовали полевое переливание и первым донором вызывался Саша. А целитель, используя передышку, уселся на полу.
Вид у него совсем неважный. Лицо посерело от усталости, под глазами синяки, руки мелко дрожат. Сейчас его дергать вообще не вариант. Я бы поделился силой, но боюсь что при попытке отключусь.
Но не только в мою голову приходит эта идея. К целителю подходит Богдан, что-то тихо говорит и начинает слабо светиться.
— Ладно, — выдыхаю я так решительно и мощно, что в боку стреляет. — Давай.
Пальцы уже свело, пока я судорожно зажимал рану и Ольга их отцепляет по одному. Я непроизвольно дергаюсь, из раны с бульканьем выливается кровь, рука принцессы соскальзывает, задевая древко.
Пробивает так, что выгибаюсь и бьюсь головой о стену. Боковым зрением замечаю, как быстро растекается темное пятно на полу и, выразив кратко, куда я драл всех присутствующих, отключаюсь.
***
И опять тошнотворное плавание в полусознании. Силой целителя меня выбрасывает на спасительный берег и, придя в себя на миг, вижу его лицо перед собой.
— Спи уже, — говорит мне он, сияние усиливается и меня погружает в тепло.